Корабль сел на мягкое дно. Оутнар вышел первым. Быстрым шагом мы направлялись к потерпевшему крушению кораблю.
— Нужно найти вход, — тихо сказал филин. — Достань свою табличку, — обратился он ко мне через плечо.
Достав свою находку, она выглядела более опрятной, чем в первую нашу встречу. Никаких изменений не было.
— Жаль. Придется поискать самостоятельно. Ищем вход, — филин пошел влево, а мы с Кирой в другую сторону.
Гладкие стены корабля не допускали даже мысли о разрушающем, идеальные стороны параллелепипеда, проходе на корабль. Как бы то ни было, проход горел тусклым огнем. Окантовка входного шлюза разгоралась при моем приближении.
— Смотри, — указала рукой Кира и побежала к этому месту. — Кажется это оно.
Она была права. Добравшись до места, увидели мало различимые иероглифы. Кира кричала Оутнара, пока я протирал надписи. Я не узнавал письмена, и мой переводчик не мог изменить его на читаемый. Это был мертвый язык.
Оутнар уже бежал к нам. Кира завороженно наблюдала за моими потугами придумать, как открыть вход.
— Ну что? Она не открывается? — немного запыхавшись, выговорил филин.
— Я не понимаю как…
— Дай-ка сюда, — она отобрала мою пластинку. Другой рукой вытерла налет. Рисунок сильно походил на пластину. Не раздумывая, приложила и оказалась права.
Подсветка моргнула. По шлюзу пробежали полосы освещения, разрастаясь как паутина. Так же быстро как это началось оно и погасло. Со скрежетом и напряжением шлюз открылся. Не полностью, насколько смог. Механизмы давно вышли из строя, но в свой последний раз они нашли силы сделать движение, открывая небольшую, но достаточную щель.
Изнутри вышел со свистом затхлый воздух. Из-за него меня шатнуло, Кира нервно сделала несколько шагов в сторону и нагнулась в порывах рвотного рефлекса. Филин зажмурил глаза и отвернулся. Без нужды в совете мы закрыли наши лица масками. Мгновенная фильтрация вернула нам трезвость мысли.
Я первым протиснулся в образовавшийся проем. Освещение появлялось в тех местах, где мы проходили. Моргая и пытаясь тут же погаснуть. Энергии оставалось очень мало, корабль старался ее сохранить. Сколько пролежал корабль на этой планете, неизвестно. Или же известно.
— Оутнар, как давно разбился этот корабль? — спросил наставника, внимательно смотря под ноги.
— Около двух тысяч лет назад. Земных лет. Точно считать не буду, — отозвался филин, пнув с дороги металлический мусор.
— А сколько тебе лет? — спросила Кира.
— Завидовать будешь, — ответил ей он поглядывая в мрачном освещении на ее костюм. — Четыре тысячи двести тридцать один год.