Родос занимался тем, что выводил всю информацию, что мог прочесть. Замерев в проходе, увидел, как некогда незнакомые письмена стали преобразовываться, превращаясь в родной и знакомый язык. Я вспомнил мертвый язык.
— О, Сильвер, подойди, пожалуйста, — заметил меня филин, поманив присоединиться. — Мне вместе с Родосом удалось вытянуть немного информации с пластин.
Я молчал, лишь краем уха слушая его. На пластинах менялись буквы.
«Я принадлежу сыну императора. Наследника народа стражей»
«Я укажу путь домой, там, где тебя ждут»
Филин что-то радостно говорил, но мое лицо оставалось каменным. Мысли о таком наследстве не покидали мою голову время от времени всплывая. Месть за отца, которого не было, грела мою душу. Месть — блюдо, что подают холодным. Как-то так говориться. Да, за две тысячи лет оно изрядно успело остыть.
— Клотнар, он жив, — тихо сказал своему напарнику. Он, услышав это, медленно повернулся, еле заметно мотнул головой.
— Значит, ему повезло, — спокойно ответил он.
— Мы отправимся за ним, — усаживаясь с трудом из-за гематом, продолжил. — Твой друг сделал мне подарок. Информация с координатами.
— Отличный подарок. Ты действительно хочешь отомстить ему? — филин не смотрел на меня, он полностью отдался навигации, чтобы не выдать своих эмоций. — Думаешь, что его смерть даст тебе облегчение?
— Почему нет? Вполне. Зуб за зуб, — филин был крепким орешком.
— Ты пострадал не настоящим телом. Да ты ощущал своими мозгами боль и прочее, но твое тело остается не тронутым.
— Ты защищаешь его?
— Я констатирую факты.
— Ты имеешь в виду, что смерть моего персонажа всего лишь смерть игровой оболочки, — наконец, я нашел слабое место моего товарища.
— Примерно так. Моя смерть будет окончательна, так же как и других искусственных персонажей, — он повернулся. В его глазах читалась печаль, но таящаяся правда за этими глазами по-прежнему была скрыта.
— Ты ощущаешь себя живым, — догадался я, — или хочешь себя чувствовать таким?
— Все мы хотим ощутить себя теми, кем мы не являемся. Ты хочешь вжиться в роль. Хочешь отомстить за отца. Но ты ведь понимаешь что он всего лишь изощренный сюжет. Раньше ты его не видел и не знал, но желание быть тем, кем предложили в тебе так же теплиться, как во мне быть живым. Мне, как и тебе даровали жизнь, которую я хочу прожить, — он отвернулся, явно желая прекратить разговор.
— Ты знаешь мои сны? — этого он прежде не говорил.
— Я не знаю твои сны, я знаю, что случилось на самом деле. Теперь это знаешь и ты, — он замолчал ненадолго и продолжил. — Клотнара оставь мне. Я сам разберусь с ним. — Он не соизволил повернуться ко мне, в то время когда я согласился с его просьбой коротким кивком.