Какое-то время они сидели молча. Наконец Остер развел руками — дескать, зашли в тупик, бывает, — встал и сказал:
— Я как раз собирался перекусить. Не составите мне компанию?
Куин колебался. Похоже было, Остер прочел его мысли и догадался, что уходить ему ужасно не хочется.
— Вообще-то мне пора, — сказал он. — Но перед уходом с удовольствием что-нибудь бы съел, спасибо.
— Как вы относитесь к жареной рыбе с картошкой?
— Положительно.
Остер ушел на кухню. Куин понимал, что надо бы предложить ему помочь, но двигаться не хотелось. Он словно окаменел. В полной прострации закрыл глаза. В прошлом ему иногда нравилось, когда мир на время исчезал из виду. Однако на этот раз находиться наедине с самим собой было неинтересно. Казалось, все внутри остановилось, смолкло. И тут из темноты до него донесся голос, монотонный, язвительный голосок, который с идиотской настойчивостью напевал одну и ту же фразу: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда». Чтобы голос смолк, Куин открыл глаза.
Перед ним стоял хлеб, масло, еще две бутылки пива, ножи и вилки, соль и перец, салфетки и две порции рыбы с картофелем на белых тарелках. Куин набросился на еду как зверь, и через несколько секунд тарелка его была пуста. После этого от него потребовалось немало усилий, чтобы взять себя в руки. На глаза почему-то навернулись слезы, голос, когда он начинал говорить, предательски дрожал, однако ему все же удалось с собой справиться. Чтобы доказать, что он вовсе не неблагодарный эгоист, помешавшийся на себе и на своих делах, Куин принялся расспрашивать Остера о том, что пишет он. На эту тему Остер заговорил без особой охоты, но в конце концов признался, что работает над сборником эссе. В настоящий момент он пишет статью о «Дон Кихоте».
— Моя любимая книга, — сказал Куин.
— Да, моя тоже. Ей нет равных.
Куин поинтересовался, о чем статья.
— Я бы сказал, что статья эта вполне умозрительная — ничего доказывать я не собираюсь. Всерьез ее принимать не стоит — как говорится, взгляд и нечто.
— И все-таки в чем суть?
— Основное внимание я уделяю авторству книги. Кто ее писал и как.
— А разве на этот счет есть какие-то сомнения?
— Не в этом дело. Речь идет не собственно о «Дон Кихоте», а о романе в романе, о литературной мистификации.
— А…
— Все очень просто. Сервантес, если помните, изо всех сил пытается убедить читателя, что автор книги не он. Книга, утверждает Сервантес, была написана по-арабски Сидом Хамете Бененгели. Сервантес описывает, как однажды ему по чистой случайности попалась рукопись на рынке в Толедо. Он нанимает человека для перевода рукописи на испанский, себя же выдает лишь за редактора перевода. По сути дела, Сервантес не ручается даже за его точность.