Я долго принюхивалась к травяному чаю, пытаясь найти подвох, но так и не найдя открыла варенье, добавила его в напиток, и теперь наслаждалась горячим чаем. Малина поистине волшебное лекарство. Жар иногда спадал, и я усердно трудилась, зарабатывая на пропитание написанием курсовой вперемешку с составлением списка всех возможных мест в нашем городе, где могли быть камеры хранения. Длина этого списка меня удручала. Любопытство меня совсем доконало, и я уже жаждала продолжить свои приключения, а не составлять списки и лихорадить под одеялом.
Пока выздоравливала, сделала кучу работы и теперь подсчитывала гонорары. Не знаю, как так вышло, но заработала я довольно много, ранее даже за период сессий я не собирала столько, сколько за последнюю неделю. Радости не было предела, и я решила отложить деньги, как всегда, на "черный день". Так бы и случилось, если бы возвращаясь с прогулки, на которые теперь ходила теперь каждый день для закрепления результата своих успехов в общении с окружающим миром, не наткнулась на своего соседа.
"За что мне наказание такое? Вечно на него наталкиваюсь". Казалось, парень не покидает подъезда, потому что было невозможно не столкнуться с ним, хотя и выбирала каждый раз для прогулки разное время. Он с любопытством посмотрел мне в лицо.
— Еще не выздоровела?
— И тебе здравствуй. Вообще-то уже давно здорова.
— Вообще-то не похоже. Выглядишь словно привидение. Мелкая, тощая и бледная. Ты хоть знаешь, что такое еда? А это пальто, тебе его бабушка завещала после своей смерти?
"Черт бы тебя побрал, грубиян", — меня задевали его постоянные оскорбления, но я как обычно молчала. "Когда же это кончится? А еще говорят, если не обращать внимания на выпады разных странных личностей им надоедает и они отстают".
— С чего ты решил, что меня волнует твое мнение по этому поводу?
— Все девушки волнуются о том, что думают о них парни. Не думаю, что ты отличаешься от основной массы.
Я оскорбилась еще сильнее.
— Если так, то чего ты ко мне цепляешься? Найди себе другую, менее заурядную особу для повышения уровня язвительности.
— Что же мне делать, поблизости больше никого нет, — он состроил печальное лицо и пока развлекался гримасами, я позорно сбежала.
И чем ему мой вид не угодил? Ну да, красотой я не блистала. Кожа светлая и бледная, ни намека на румянец. В детстве, на солнце, я всегда сильно обгорала. Фигура, если ее можно так назвать, вообще никакая, тощая и сутулая, и очень далека от спортивной. А еще рост как у школьницы. Глаза не голубые, как у куклы, и не зеленые, как у ведьмы, а обычные темно-карие, да еще иногда и очки приходилось носить. Единственное достоинство — волосы, длинные и густые, темные как сама ночь, но так как я редко куда-то выходила, то уже давно разучилась приводить их в порядок. Поэтому вместо достоинства, они скорее были недостатком, вечно путались и торчали куда хотели. Я хотела их состричь, но Ира запретила, и теперь я радовалась, что послушала ее. Возможно, однажды я смогу с ними что-то сделать и стану красавицей. И тогда ни один наглец не посмеет смеяться надо мной.