– Так ты всамделишный волшебник! – радостно захлопала в ладоши самая младшая девочка.
Старшая шикнула на нее.
– Ой, а что это? – Мелкая, не обращая внимания на старшую, показала пальцем на мою шею.
Я не сразу понял, о чем она говорит, думал, про бороду. Оказалось, увидела моего Драко, который высунул свой любопытный нос. Делать нечего, пришлось знакомить.
– А у меня тоже есть! – вдруг сказал Толик, как он представился, и закатал рукав.
Там чуть ниже локтя по окружности руки двигался голубой дельфин. Сделано было очень красиво, даже объемно, хотя и видно, что «татуировка» детская.
– Красиво, – признал я.
– У вас красивее, – произнесла мелкая пигалица и испуганно спряталась за старшую девочку, когда на нее недовольно посмотрел Толик.
Так началось наше общение, которое затянулось до вечера. Мне пришлось повозиться, сделав бумагу, перо и чернильницу для написания письма. Ну не выходить же из образа! Да и с детьми интересно, наверное, старею.
Вид золотого пера, которое само писало на висящем в воздухе свитке, изукрашенном по краю позолотой, больше всего подействовал на детей. Они пытались то схватить его, то закрывали ладошками, то старались помешать ему писать, подставляя руки, и весело смеялись, когда оно пыталось обойти препятствие или щекотало их пишущей частью.
Толик диктовал письмо, перо писало, дети мешали.
Под конец я подарил каждому по золотой монете на веревочке на память и отбыл в растущую луну, как и полагается настоящему волшебнику!
Улетая, я обратил внимание, что оранжевые шары, ярко видимые в темноте, до сих пор летали возле универмага.
Ищут, бедняги.
Итак, что же я узнал от детей.
Сейчас две тысячи сто пятнадцатый год. Меня тут не было шестьдесят лет. И произошло на Земле за время моего отсутствия много чего. Вот так вот. Город, такой, как он сейчас, был отстроен примерно тридцать лет назад, все старые строения постепенно заменили на модульные – подземного типа, с защитой от землетрясений, биоугроз и прочих атак. Насколько я понял, волна землетрясения просто огибает защиту, сделанную на основе метаматериалов, и не причиняет вреда зданию. Эти самые землетрясения раньше были довольно частыми, но потом сошли на нет. Многие старые здания либо развалились сами, либо постепенно разваливаются и ремонтируются или сносятся. Древности в старых городах стараются сохранить – типа история и все такое.
В мое время тоже потряхивало все сильнее и сильнее. Из того, что преподают в школе детям сейчас, я узнал о страшных землетрясениях, уничтожавших целые страны, о дестабилизации планетарного ядра и сдвиге континентов, о глобальных катаклизмах и извержениях вулканов, страшных ураганах и тайфунах, наводнениях и цунами, об утечках из разрушенных лабораторий смертельно опасных вирусов и бактерий, о новых, никому не известных синтетических боевых вирусах, о том, как стали бесполезны антибиотики и медицина упала до уровня каменного века, когда люди умирали от единственной царапины. Впрочем, детей не особо сильно пугали, но достаточно, чтобы они серьезно относились к своему здоровью, ведь антибиотиков до сих пор нет, а бактерии и вирусы никуда не делись! Справляются пока нанотехнологией, биоконструированием бактерий-убийц других бактерий и вирусопрограммированием. Наниты против бактерий и вирусов, а также их войны друг с другом! Ну и генетические эксперименты, конечно. Результаты вроде есть, но глобально переломить ситуацию пока не могут, хотя и близки к этому. Надо вычищать очень много территорий, чтобы никакой заразы не осталось.