У меня такой подход понимания не находил, так что к английской оппозиции я испытывал определенное расположение. Впрочем, политика выше личных симпатий. Так что я старался поддерживать хорошие отношения со всеми. После того, как Англия получила от Курляндии прялку, ткацкий станок и секрет красителей (всего четыре цвета, но зная основу, остальные несложно будет доработать), ткани сильно упали в цене, и мы заимели конкурентов. Однако к такому повороту событий Курляндия была готова давно, так что упор мы сделали на интересные новинки.
Роберт Гук, интересовавшийся буквально всем подряд, экспериментировал и с тканями. Мы осваивали способы тиснения и печати, новые способы окраски и изменение структуры. А доходы добрали, выпуская различные калейдоскопы. Детская игрушка неожиданно произвела в Европе фурор. Я, честно говоря, даже не ожидал такого ажиотажа, когда делал подарок своей тогда еще невесте. Разумеется, нашлись желающие игрушку повторить, но это было не так просто. Высочайшее качество зеркал и стекла, насыщенные цвета, сложный расчет смены картинок… Курляндские образцы на голову превосходили своих подражателей. Ну и брэнд кое-чего стоил.
Ну а потом, когда конкуренты выдадут более удачные образцы и калейдоскоп перестанет быть только нашим эксклюзивом, мы запустим патефоны с пластинами из шеллака. Ньютон уже бьет копытом, предчувствуя небывалые прибыли. Даже его фонограф принес немалые деньги и стал любимым развлечением во многих богатых домах. Ну и я сам никогда не упускал момента, чтобы продемонстрировать миру ту или иную диковинку. И к тому моменту, когда Карл II умер, а Яков Стюарт вступил на престол, у меня был готов фантастический подарок.
Еще в своей прошлой жизни я читал о том, как Николай I преподнес Фетх-Али-шаху, владыке Персии, настоящее чудо — хрустальное ложе. Это был настоящий вызов для наших мастеров! И создавать данный шедевр начали заранее. Ведь его предстояло перевезти по частям, и собрать уже на месте. Причем процесс перевозки хрусталя — это, как сами понимаете, то еще удовольствие.
Разумеется, мы с Анной решили принять приглашение, поздравить Якова с коронацией и лично вручить эффектный подарок. У меня было достаточно надежных людей, которым можно было доверить присмотреть за ребенком, так что я особо не волновался. А вот Анна нервничала. С одной стороны ей, как и любой женщине, хотелось блистать перед представителями практически всех европейских стран, которые непременно прибудут на коронацию, и утереть нос тем, кто ей когда-то пренебрегал. А с другой — Анна не хотела оставлять Курляндию, где она вполне прижилась.