Большую часть дня мы просидели на диване, играя в видеоигры и смотря дерьмовые сериалы по телеку. В какой-то момент я посмотрела на Фостера и подумала, с кем бы провела такой день раньше, до его приезда. Наверное, с Кэсом. Но даже Кэс не смог бы высидеть так долго. Фостер был согласен оставаться со мной сколько потребуется. Забавно: теперь я высоко ценила черту, которая так раздражала меня в нем поначалу.
Игры и бесконечные сериалы были вполне подходящим отвлечением, но я не могла навечно выкинуть прошлый вечер из головы, и в конце концов мысли о нем начали меня настигать. Сначала мне вспомнился Кэс. При мысли о выражении его лица, когда мы стояли перед спортзалом, во мне поднялась свежая волна негодования. Но при этом я чувствовала смущение и отчасти боль. Невозможно порвать с кем-то, если вы никогда не встречались, но в каком-то смысле это походило именно на расставание. Может быть, не настолько окончательное, как разрыв, но что-то между нами основательно изменилось. Мне не хотелось сильно задумываться на эту тему, не хотелось разбираться, потому что от этого становилось грустно.
Но затолкав Кэса на задворки сознания, я добилась только того, что на передний план вышел Эзра. Эзра, с необъяснимым выражением беспокойства на лице. Эзра, который был терпелив с Фостером, который не задавал вопросов, когда мы нуждались в нем. Между тем, я сразу же вычеркнула его, когда он, возможно, нуждался в нас.
Как он сказал тогда на трибуне? «С тобой легко говорить». Примерно то же самое сказала мне Рэйчел: «Ты умеешь говорить с людьми». По-моему, это явная ложь. Если бы я была так хороша в общении с людьми, я бы просто поговорила с Эзрой после игры с Лейк-Фолс. Я бы поговорила с Линдси про бал выпускников.
Линдси. Вчера она вся светилась в своем великолепном платье. Я поняла, что в тот день в торговом центре она предложила мне быть соседками по комнате, даже зная, что я собираюсь на свидание с парнем, который ей нравится. Она относилась ко мне лучше, чем я к ней, никогда не таила на меня зла, никогда не относилась ко мне с пренебрежением.
С каждым открытием мне все больше хотелось утонуть в диванных подушках. В конечном счете я бы впиталась прямо в набивку этакой лужицей сожаления.
Всего этого можно было избежать. Этих диванных страданий, этой... потери... Я могла бы избежать большей части случившегося, просто сделав чуть больше. Я могла бы постараться, как сказала Рэйчел. Приложить усилия.
Но что можно было сделать? Что я могла сделать теперь, кроме как играть в «Супер Марио Карт» с Фостером?