26
Неприятная девица на уроке физкультуры оказалась права: игра с Лейк-Фолс была назначена на пятницу после церемонии прощания с Сэмом Уэллсом. Не думаю, что кто-либо на самом деле знал, как быть. Можно ли проводить ее как обычно? Могут ли группы поддержки поддерживать? Может ли толпа так же гудеть, есть хот-доги, так же кричать и сходить с ума?
Похоже, они могли, потому что так и делали. Перед игрой объявили минуту молчания в память о Сэме Уэллсе. Но когда она закончилась, все, кажется, вернулось к обычному состоянию.
Наша команда вышла на поле с обычным решительным видом, но что-то в сегодняшней игре пошло не так. Они играли халтурно.
И каким-то образом чем халтурнее играла команда, тем лучше играл Эзра, тем быстрее он обходил защитников, тем дальше гнал себя. Он играл поразительно, и к концу первой половины Темпл-Стерлинг опережал соперников на четыре тачдауна. Лейк-Фолс, несмотря на небрежную игру Темпл-Стерлинга, не подошел к нашей очковой зоне даже на двадцать ярдов.
На бровке мистер Харпер фотографировал и наших игроков, и чужих — уверена, что на этой неделе спортивный раздел будет организован немного по-другому. Дань уважения Сэму или что-нибудь такое. Стойкость команды, оставшейся без капитана.
Что в буквальном смысле случилось с Темпл-Стерлингом. Когда команда вернулась на вторую половину, Эзру на поле не выпустили.
— Выпустите меня.
Я стояла достаточно близко, чтобы слышать, как Эзра спорит с мистером Макбрайдом.
— Ты пока не играешь.
— Почему?
— Не нравится — можешь просидеть всю вторую половину, ясно?
— Вы издеваетесь?
Эзра бросил шлем на землю. Я никогда не видела его в такой ярости. На самом деле, я вообще никогда не видела, чтобы он был в ярости. По эмоциональной шкале от одного до десяти, где один — кататонический ступор, а десять — полномасштабная дневная мыльная опера, Эзра обычно находился где-то около трех.
— Слушай. — Мистер Макбрайд подошел к Эзре вплотную и угрожающе понизил голос. — Если не хочешь сотрудничать, можешь просидеть и следующую игру. Что бы ты там ни думал, тебя можно посадить на скамейку запасных, как любого другого.
— Дело не в этом. — Эзра с трудом контролировал голос.
— Можешь идти, Линли. — Мистер Макбрайд был непреклонен. — У нас тут игра.
— И я играл! — взорвался Эзра. — Я единственный, кто играл там! Вы что, не видите, что они делают?
Мистер Макбрайд поднял шлем Эзры и пихнул ему в грудь.
— Возьми себя в руки, — только и сказал он, после чего унесся советоваться с тренером защитников.
К Эзре подошел тренер нападающих, мистер Эванс. Я слышала, как он тихо говорил о том, как важно в таких ситуациях вести себя «благородно» и как он беспокоится, что это может выглядеть так, будто наша команда воспользовалась положением Лейк-Фолс, чтобы поднять показатели.