— Ты прекрасно знаешь, что для беспокойства всегда найдутся причины. И, кроме того, мне не все нравится в твоем танце.
— О, пожалуйста, не порть мне лучшие минуты сегодняшнего дня.
— Разве хорошо показывать свою грудь этим пылким воинам? Ты думаешь, они остаются равнодушными? Ты достаточно красива, чтобы воспламенить их и в одежде! К чему взвивать их стрелы выше самого быка перед уходом на войну?
Сара не успела ответить. Зазвенел бронзовый колокольчик на двери, в комнату вошли две служанки и, склонившись, объявили хором:
— Священная Служительница, могущественный офицер просит, чтобы ты взглянула на него. Он получил благословение сегодня утром и хочет поблагодарить тебя.
— Вот видишь, — с упреком заметила Силили.
— Кто он?
— Старший сын могущественного Ишби Сум-Узура.
Пальцы Силили на плечах Сары напряглись. Сара удивленно открыла глаза:
— Киддин? Он был здесь сегодня утром? Ладно, пусть подождет в маленьком дворе, если у него хватит терпения. Я приду к нему, когда буду готова.
* * *
Он стоял во дворе, выпрямившись во весь рост, в плаще и шлеме с фризом. В руках у него не было ни копья, ни щита. Он стоял спиной к ней. Наблюдая за служанками, которые суетились у кухни, выставляя на носилки блюда с едой для подношения идолам. Брат и сестра уже давно не встречались. Сара заметила, как расширились его плечи, и не сомневалась, что он стал одним из самых грозных борцов и храбрым воином. Когда он повернулся ей навстречу, она увидела, что под густой шевелюрой и такой же бородой, улыбка и глаза остались прежними. Киддин склонился со всем почтением, на какое только был способен:
— Да благословит тебя Эа, могущественная Священная Служительница!
Не дожидаясь ее ответного приветствия, он в красочных словах описал, как благодаря молитвам Священной Служительницы Крови он ощутил присутствие Иштар, как он чувствовал себя под ее защитой, как его сердце наполнилось мужеством, потому что он вскоре поведет солдат города Ура против пришельцев с гор.
— И все мы, присутствовавшие здесь сегодня утром, унесем с собой воспоминание о твоем мужестве перед быком. И если мы ослабеем в бою, мы вспомним о тебе, стоящей перед рогами быка, и мы тоже будем презирать копья наших врагов.
Сара улыбнулась Этот красивый гордец Киддин, внешность которого блистала не меньше его ранга прилагал огромные усилия, чтобы понравиться ей и даже проявил некоторое смирение,
— Здравствуй, старший брат. Я рада, что моя молитва пошла тебе на пользу.
— О, да, Священная Служительница, несомненно.
Киддин выпрямился. Смирение исчезло из его взгляда, которым он оглядел Сару с головы до ног. Его взгляд не был взглядом брата. В нем было то, от чего у Силили неизменно вставали дыбом волосы. Это был взгляд молодого зверя, возбужденного красотой Сары и захмелевшего от вспыхнувшего вожделения.