Она все верно рассчитала. Нащупала его слабое место. Оскорбила его, художника, творца от кулинарии, не приняв из рук Марка торт. Деловито и рассудительно провернула ночь любви, как одну из своих сделок. Для полного счастья не хватало, чтобы она положила ему на столик подписанный чек.
— Ты сильно потратился? — спросила Лина в этот момент самым что ни на есть невинным тоном и опустила глаза. — Возьми деньги за мороженое на столике в прихожей.
Марк не помнил, когда в последний раз с такой скоростью вылетал из кровати. Он схватил брюки, яростно принялся было их натягивать, но никак не мог попасть ногой в штанину и едва не упал.
Лина держалась так, будто происходящее ее не касалось. Но ее сердце злорадно ликовало. Заслужил, парень, заслужил! Впредь будет наука. А то что это? Слишком заносчив, слишком самовлюблен и — пугающе привлекателен. Неудивительно, что женщины валяются у него в ногах.
— Я с удовольствием также возмещу тебе расходы на лекарство.
Губы Марка побелели.
— Не трудись. Почти все мороженое я съел сам, ты мне ничего не должна. А таблетки стоят четыре евро девятнадцать центов.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Лина отсчитала монеты и хотела сунуть их в ладонь Марка, но он отстранился:
— Прибереги. Если ты так деликатно обращаешься со всеми мужчинами, таблетки от головной боли будут требоваться все чаще.
Лина вспыхнула. Удар пришелся прямо в цель. Но никто и никогда не заметил бы, как сильно ее задело замечание Марка.
— Благодарю за приятный вечер, — произнесла она. — Счастливого полета.
«Спасибо за самую дивную ночь в моей жизни», — мысленно добавила Лина, запирая за Марком дверь. Она будет хранить ее в сердце долгие годы. А вот сегодняшнее утро вычеркнет из памяти. Как и слезы, которые так некстати покатились по щекам…
— У тебя все в порядке?
Дженни озабоченно наблюдала за тем, как Лина на протяжении минут десяти перемешивает в тарелке размокающие мюсли, а ложку ко рту не подносит.
— Все нормально. Просто ночью я плохо спала.
Лина похвалила себя, что догадалась надеть солнечные очки. Конечно, она предприняла все меры, чтобы скрыть следы слез, тем не менее глаза опухли и покраснели. И требовали защиты от любопытных.
— Вчера ты хотела сообщить мне что-то важное, Джен. Что конкретно?
Дженни убедилась, что никто за соседними столиками их не услышит, и только потом, понизив голос, заговорила:
— Вечером мне звонила Инес. Похоже, у нас путаница в бухгалтерии.
Лина почувствовала спазм в желудке и с отвращением отодвинула мюсли.
— Насколько все плохо?
— Ситуация критическая. Точные цифры Инес пока не могла назвать.