******
В среду вечером я валялась в кровати, чувствуя, что окружена воспоминаниями о мужчине, которого знала от силы пару недель: эротичная картина, напоминающая мне о нашей первой ночи вместе; лежавшие на кухни записка и билеты, которые я изучала раз тридцать, прежде чем заставила себя лечь в постель. Шона была права, мне стоит быть более осторожной с Кеннеди. Проведенные вместе выходные, очевидно, значили для меня гораздо больше, чем для него. Это была лишь фантазия. Мой мозг, наконец, одержал верх над моим сердцем. Мужчины вроде Кеннеди Дженнера не дарят хэппи-энд женщинам вроде меня.
Какое-то время я еще ворочалась — свои мысли я уже привела в порядок, а вот сердце никак не могло успокоиться. Я дотянулась до тумбочки и схватила папку, которую дала мне Шона. Приоткрыв ее, я уставилась на фотографию, лежавшую сверху. На ней был изображен Кеннеди с ошеломляющей брюнеткой. Должно быть, в ней шесть футов роста, а ноги, не скрытые короткой юбкой, длиной с весь мой рост. Мое сердце бешено застучало в груди, а глаза наполнились слезами. Я пробежала глазами по парочке статей, просматривая в них фотографии, и заметила ту же брюнетку на нескольких снимках.
Неожиданно мой телефон ожил, и я подскочила, рассыпав бумаги по всей кровати. Я боюсь ночных звонков. Почти всегда они приносят плохие вести.
— Привет, — нерешительно ответила я.
— Ты не собиралась ни звонить мне, ни приезжать в эти выходные, да? — Голос Кеннеди заставил мое сердце затрепетать. Мгновенно я ощутила вспышку облегчения и легкое волнение.
— Эмм… Нет… Я… Я.… Полагаю, нет.
— Если ты не сядешь в пятницу на самолет, я сделаю это сам.
Мое сердце затрепетало, и где-то внутри ожил легкий проблеск надежды. Но, как и всегда, нервы пробудили мою саркастичную сторону.
— Отправишься на Карибы, если я не прилечу в Чикаго?
На мгновение между нами повисла тишина.
— Если Чикаго ты предпочитаешь Карибы, только скажи. — Пауза. — Хоуп, я не знаю, что происходит между нами, но очень хочу это выяснить. Я облажался, когда не позвонил. Прости. Но я не хочу заканчивать всё между нами. Я не умею просить, но могу найти другие, более творческие способы достучаться до тебя.
Своими словами Кеннеди предупреждает, что, если я не сяду в самолет, то он сам прилетит за мной.
— Ладно.
— Ладно? — спросил он, не ожидая, что его речь сработают.
— Да, я буду в том самолете в пятницу, — закатив глаза, улыбнулась я.
— Спасибо. Я отпускаю тебя спать, но ты можешь быть чертовски уверена, что я позвоню завтра.
Я рассмеялась.
— Вот и хорошо. Спокойно ночи, Кеннеди.