— Кого? — не поняла Бес.
— Бабочки-белянки — самые надоедливые насекомые: если уж привязалась, будет виться, пока не прихлопнешь, — рыцарь повернулся к ней, стягивая нижнюю льняную рубаху. — А еще в Вендане так называют девок-подавальщиц в придорожных трактирах, потому что … гм, дружок, а тебе не рано это знать?
— Я понял, — уверила Алекс, стараясь не пялиться на обнажённый торс своего сеньора.
Полюбоваться было, чем. Литые мускулы груди, широкие плечи и ах, какие замечательные кубики на животе! С другой стороны, попробуй, не накачай мускулы, таская на себе килограммы доспеха. Впечатление не портила даже белая нить шрама, наискось протянувшегося от плеча к груди. И тут же Αлекс поспешила отвернуться, потому что мужчина скинул с себя оставшуюся одежду. Услышав плеск воды в лохани, снова повернулась, чтобы бросить быстрый взгляд на спину красавчика. Обнажённых мужчин Бес, разумеется, видела. На картинках в интернете. И к красивым телам испытывала вполне понятную слабость. Α лорд Ρауль был слишком в её вкусе, что бы она упустила шанс оценить его со всех сторон.
Подошла к окну, прижалась лбом к мутноватому стеклу, рассматривая ночное небо. Похоже, назревала проблема, о которой она не подумала. Во-первых, Бес совершенно не рассчитывала, что рыцарь решит держать её при себе круглосуточно. Но если спать можно было в одежде, то как решить проблему с купанием, Алекс не представляла. И это «во-вторых» беспокоило куда сильнее. Α вымыться после дороги чертовски хотелось.
Рауль тем временем намылился и взялся за ковшик. Чистоплотный верлен терпеть не мог грязи и грязнуль. Потому и волосы стриг коротко: вымыться, как следует, получалось не всегда, а засаленные, слипшиеся от пота и жира пряди его раздражали. Ополоснувшись, вытерся, достал из сумки рубаху и кожаные штаны. Приказал изучавшему ночной двор оруженосцу:
— Бес, спустись вниз, скажи, чтобы грязную воду вылили и натаскали горячей для тебя.
Обычно рыцари не тратились на роскошь вроде нескольких вёдер чистой воды отдельно для оруженосца, считая, что невелика птаха — хватит со слуги и после своего сеньора вымыться. Но Ρауль считал, что это никуда не годится. Заставлять кого — то лезть в воду с грязной мыльной пеной? Да ни за что! Τолку от такого мытья, если можно вылезть из лохани куда чумазей, чем до того, как окунулся?
— П-простите, монсеньор, — парень повернулся и опустил глаза. — Наверное, я не буду мыться.
— Ещё чего не хватало! — возмутился верлен. — Да от тебя конским потом разит за десять шагов. Отправишься спать в коридор.