Он прибегает из раздевалки, мокрые волосы завились кольцами, щеки порозовели. Мы выдвигаемся к машине, идем молча, и я отстаю на пару шагов, рассматривая его. Он выглядит таким расслабленным. Открывает багажник, чтобы я могла положить туда свою новую спортивную сумку.
– Видишь, – говорит он, жестом демонстрируя содержимое багажника. – Никаких веревок, наручников или бутылок с хлороформом.
Я смеюсь.
– Ты будешь в безопасности.
Сажусь на пассажирское сиденье и пристегиваю ремень.
– Ну, куда мне тебя везти? – забравшись в машину, спрашивает он.
Что, черт возьми, мне ему сказать? Не похоже, что у меня много вариантов.
– У тебя есть номер Элли? Может, мне попробовать позвонить ей, – это определенно самый лучший вариант. Не уверена, что смогу разобраться в лабиринте проселочных дорог, которые ведут к дому моей семьи. Как же неудачно, я могла бы использовать это время, чтобы поговорить с отцом, хотя бы попытаться.
– Ага, есть, – говорит он, подавляя улыбку. – Но ты серьезно хочешь ей сейчас позвонить? – Он бросает многозначительный взгляд, как будто я слишком наивна, раз не понимаю, чем она там занимается.
– Верно. Позвоню ей позже, – говорю я. Отмечаю про себя, что нужно будет позвонить позже и Антонио.
– Может нам поехать куда-нибудь выпить кофе, подождать их вместе? – А что мне еще делать, разве что торчать в зале? А что бы сделала Элли? Уж точно бы не стала слоняться без дела в ожидании меня, однозначно.
– Звучит неплохо. – Он заводит машину, и мы отправляемся.
Мы едем по извилистым закоулкам в сторону от Эдинбурга, по бесконечным полям без границ и пределов, разделяемых только разношерстными ограждениями и, иногда, валунами вроде того, что расположен позади дома моей семьи. Сквозь окна пробиваются золотые лучи света, периодически ослепляя меня, словно какой-то пыточный инструмент. Наконец, он привозит нас к местному пабу в старинном здании, которое перекрасили в цвет слоновой кости, украсив аккуратно подстриженными шарообразными кустиками. Табличка снаружи гласит: «Грязный пес. Гастро-паб». Можно подумать, им нужно пояснять, что они за заведение, а то вдруг кто-то не поймет.
– Пойдет? – спрашивает он, вытаскивая ключ из замка зажигания.
– Да. – И он кивает мне в ответ, довольный собой.
Мы заходим внутрь, мое бедро не очень-то хорошо чувствует себя после упражнений. Меня обдает запахом пива и вина, смешанным с запахом полировки для дерева, ароматизированной лавандой. Из колонок играет микс из акустических версий хорошо известных песен в стиле рок: женщина поет «Losing my religion», потом играет слабенький кавер на «One», «U2». Мэтт заказывает напитки, а я занимаю столик и вытягиваю левую ногу. Он возвращается с двумя гигантскими бокалами бледно-желтого вина и присаживается. Мы еще не обмолвились и словом, но я опустошаю полбокала.