Медальон, который до этого не подавал признаков жизни, вдруг начал нагреваться. Леда вытащила его из-под меховой ротонды и увидела, что он пульсирует зеленым. Граф тоже заинтересовался.
- Бьется как сердце, - сказал он. - Хороший знак. Мы на правильном пути.
Медальон тускло осветил пещеру, выхватив уходящий вглубь горы тоннель. Граф замер, повернув нос в сторону провала, как охотничья собака, которая пытается унюхать дичь. Он еще ничего не сказал, а Леда уже знала - сейчас они пойдут туда. Потому она отряхнула юбку и, не дожидаясь приказа графа, двинулась по тоннелю. За ней потрусил черный пес.
- Читаешь мысли, - сказал Аластр.
- Просто вы, граф, как открытая книга, - сказала девушка. - И в этой книге написано всего одно предложение.
- Какое же? - насторожился граф.
«Я упрямый осел», - подумала Леда, а вслух сказала:
- Я очень хочу воскресить поскорее Марта.
Граф фыркнул, но, кажется, от удовольствия, а не от смеха.
- Знаешь, это не в моих правилах, но... - начал он вдруг. - Ты была права.
- Спасибо, - Леда удивленно на него оглянулась.
Граф улыбался - впервые за то время, пока она его знала. По-настоящему. Искренне, отчего толстая сухая кожа на его щеках сложилась гармошкой. Стоило Леде посмотреть на него, как на лице появилась некоторая рассеянность. Граф замялся, а потом сказал уверенно.
- Знаешь что, когда все это закончится, и мы вернемся в замок, то можешь просить у меня чего хочешь. Имею в виду... ты была хорошей напарницей, и я тобой доволен. Если бы я чуть больше тебя слушал, то, может, все обернулось бы лучше.
- Граф, прекратите, вы меня пугаете, - смутилась Леда. - Станьте обратно хмурым и серьезным.
Колокольчиком зазвенел смех из медальона.
- Нет счастливее человека, стоящего на пороге своей мечты, - донесся из медальона тихий голос. - Тебе не понять его, девочка. Ведь ты не можешь желать так страстно, как он.
- Вы проснулись? - спросил Аластр, тут же подобравшись.
- Да... - прошептал медальон. - Но сил у меня еще мало. Потому идите. Я попытаюсь помочь в случае чего.
Пес заскулил и, обогнув Леду, двинулся вперед с удвоенным энтузиазмом. Девушке же пришлось подбирать кринолин, чтобы проскальзывать в особо узких местах. Трещина то сужалась, так, что продвигаться в ней приходилось боком, то расширялась. Однако к немыслимой радости замерзших путешественников с каждым шагом становилось все теплее и теплее. И Леда, как бабочка на свет, скинув в очередном проходе чертов мешающий кринолин, поспешила вперед.
К двери - огромной, золотой, усыпанной драгоценными камнями - они вышли совершенно внезапно. Она просто вынырнула из за очередного поворота коридора, и Леда подивилась, какая же она красивая. Медальон засветился еще ярче, позволяя рассмотреть диковинку.