– Вы уже сказали маме с папой?
– Пока нет. И ты им не говори. Надо еще убедиться, что кто-нибудь из нас вообще способен забеременеть, или понять, что нам придется пойти по пути усыновления. Мне все мерещится, как врач объявит мне, что моя матка заросла паутиной.
Я расхохотался.
– Вот увидишь, все будет хорошо.
– Если и будет, то лишь потому, что я, в отличие от тебя, имею физическую нагрузку. И заставляю себя ходить в тренажерный зал, хотя с кашлем это и нелегко.
– Ты все еще кашляешь?
– Да, частенько. Говорят, даже после того, как простуда проходит, нашим легким требуется еще шесть недель, чтобы прийти в норму.
– Этого я не знал.
– Я тоже. Но это о другом: я забочусь о своем здоровье, не то что ты.
– У меня нет времени на тренировки.
– Времени у тебя достаточно. Можешь заниматься утром, сразу же как встанешь. Так все мамочки делают.
– Я не мамочка.
– Неудобно тебя расстраивать, но с недавних пор ты и есть мамочка.
– Ты всегда знаешь, как меня подбодрить.
– Что вижу, о том и говорю. И мы оба знаем, что небольшая физическая нагрузка тебе не повредит.
– Я в форме.
– Ну да, конечно. В форме шара.
– А ты у нас прямо персик!
>* * *
В пятницу утром, стоя перед зеркалом, я задумался о том, что Мардж, пожалуй, права насчет тренировок. Пора бы возобновить их, но, увы, не сегодня.
Дел у меня было полно, и пока я присматривал за Лондон и возил ее в изостудию, каждую свободную минуту занимался сведением графика кампании для Тальери – с учетом того, что вопрос о дневной группе, видимо, уже отпал.
Многие задачи можно было решить из дома, а получение разрешений, поиски локации и подготовка релизов означали в первую очередь постоянные разъезды и часы, проведенные за рулем. Мне казалось, если я правильно распоряжусь своим временем, Лондон и не заметит, что я работаю.
Так я и сказал Вивиан в очередном разговоре. В ее голосе послышалось облегчение, и мы впервые за несколько лет провисели на телефоне больше получаса, просто болтая. Я соскучился по нашим разговорам, и мне показалось, что и она по ним скучала. Хотя в тот день она вернулась домой немного позже, чем планировала, но все-таки смеялась, улыбалась и даже заигрывала со мной, а в постели была сексуальной и страстной, поэтому я вновь уверился в том, что у нее еще остались чувства ко мне.
Утром она по-прежнему была в хорошем настроении, перед уходом на йогу приготовила завтрак нам с Лондон и спросила, не собираемся ли мы в гости к моим родителям.
– Если да, может, подождете меня? Я тоже поеду.
Когда я сказал, что мы ее дождемся, она поцеловала меня на прощание, и я ощутил теплоту ее губ. В мгновенном приливе счастья, вспоминая предыдущую ночь, я нисколько не сомневался: все это и побудило меня когда-то жениться на Вивиан.