– Пока ничего, – признался я.
– Хотя бы придумал, что будешь дарить? Времени почти не осталось…
– Даже не знаю. – Я посмотрел на Мардж и Лиз, ожидая подсказки. – Может, свитер? Или красивый жакет?
– Сгодится. Но она уже сказала мне, что тебе подарит, так что ты сильно отстаешь от нее.
– Драгоценности? Или что-нибудь другое?
– Если захочешь. Она оценит, я точно знаю. Но понадобится кое-что еще, подарок от всего сердца.
– Какой?
– Думаю… – Она сделала паузу. – Ты должен написать ей письмо.
– Какое письмо?
Мардж пожала плечами.
– Ты же, можно сказать, зарабатываешь этим на жизнь, Расс. Расскажи ей, как много значила для тебя ее помощь все эти месяцы. Как сильно тебе хочется, чтобы она осталась в твоей жизни. Скажи… – Мардж вдруг осенило: – Попроси ее дать тебе еще один шанс!
Мне стало неловко.
– Она уже знает о моих чувствах к ней. Я постоянно ей об этом говорю.
– И все-таки напиши ей письмо, – настаивала Мардж. – Поверь, это стоит сделать.
Я прислушался к совету Мардж.
Поскольку уроки музыки Лондон должны были возобновиться только после Нового года, вместе с ней мы направились в торговый центр, где купили подарки для Вивиан: ее любимые духи, шарф и новый роман писателя, который ей нравился. Потом выбрал расшитый шелковый жакет для Эмили – он должен дополнить ее образ и немного богемный стиль – и золотую цепочку с изумрудной подвеской, оттеняющую цвет ее глаз. Позднее, когда Лондон уснула, я сел за кухонный стол и написал Эмили письмо. Переписывать начисто его пришлось несколько раз: пусть сочинительство и было частью моей профессии, излагать мысли искренно оказалось совсем другим делом, и я не сразу нашел баланс между обнаженными чувствами и слезливой сентиментальностью.
Наконец я остался доволен письмом и благодарен Мардж за ее совет. Запечатав конверт, я уже собирался убрать блокнот и ручку в ящик, как вдруг понял, что дела на сегодня еще остались.
Лишь после полуночи я закончил еще одно письмо – для Мардж.
Вивиан приехала на следующий день в первом часу, вскоре после того, как я завез подарки к Эмили и вернулся. Поскольку елка уже была наряжена, мы с Лондон все утро украшали каминную полку и развешивали чулки. Лондон радовалась и гордилась, что уже большая и может в этом помочь.
Некоторое время Вивиан побыла с дочерью наедине. Потом я вызвал ее на кухню для разговора. Пока Лондон смотрела телевизор в гостиной, я спросил Вивиан, чем она намерена заняться в сочельник. Услышав мой вопрос, она удивленно уставилась на меня, будто я спрашивал об очевидном.
– А разве мы не поедем к твоим родителям? Да, это может показаться немного странным после всего, что произошло, но ведь для Мардж это последнее Рождество, и я хочу, чтобы Лондон побыла с ней и со всей семьей. Потому и вернулась домой.