– Бедная девочка. Как же ты попала сюда?
– Мои родители погибли, мама – совсем недавно, – тихо ответила та. – Других родных у меня не было, и я пыталась заработать на жизнь, продавая хворост. Но меня поймали работорговцы, и потом долго таскали за собой. Они меня ненавидели и все время били…
– Хватит! – прервал ее Эван. – Этим людям головы надо поотрывать, что мы и сделаем, если их встретим. Но прежнее не вернется, лучше думай о настоящем. Мы тебя не обидим, и ты больше не рабыня.
Ойло поглядел на Эвана уважительно.
– Храни тебя Пламя, – сказал он. – И правда что ли брат? Вы с Фрэйей ну очень похожи.
– Со стороны оно видней, – улыбнулся Эван и увел Руту в маленькую комнатку за магазином.
Ойло поглядел на меня.
– И как ты мне это объяснишь?
– А нужно объяснять? – улыбнулась я.
– Кхм… да нет. Я так, для приличия спросил. Хороший он парень, твой брат. И Рута хорошая. Это… – и он снова прокашлялся, – спасибо тебе. Что спасла ее.
– Если бы ты не дал денег «на всякий случай» – все могло бы получиться иначе.
– Ха! – сказал Ойло. – А я знал, что ты их на доброе дело пустишь.
– Откуда же?
Ойло склонился ко мне поближе.
– Фрэйа, я, конечно, не из прежних трогов, но кое-что унаследовал. Иногда я вижу, что будет.
– Видишь будущее? Ого! Ничего себе! Не знала, что такое возможно! Дар нашел достойного человека, Ойло.
– Достойного ли? – задумчиво произнес парень. – Дед тоже так считал. Он у меня крепкий был, жил долго. Отдал мне воспоминания. Это самое ценное, что он мог отдать. Родителей я не помню – они рано ушли. Я вот думаю, что делать дальше. Может, к амбрийцам податься? Нет, они к себе не пустят. Жадные они люди, эти амбрийцы. Вроде бы смелые и справедливые, но жадные.
– Ойло, почему они не пускают трогов на свою землю? Опасаются, что вы потом их оттуда вытесните?
– Они рассуждают так: материк аргонцев обширен, здесь для нас и так можно найти место. Только вот кто ее нам даст, лишнюю землю? Пару лет назад троги пробовали обжить пустынный край на берегу Сонного океана. Ну и что ты думаешь? Приперлись аргонцы, доселе никогда в ту сторону не заглядывающие, и говорят: наша территория, наше место. А вы никто и звать вас никак. Валите, мол, отсюда. Там в основном женщины были да подростки – мужчин маловато, чтобы отпор дать. Но они всё-таки решились, им было за что сражаться. У меня брат там погиб.
Он надолго замолчал.
– Мне жаль твоего брата, Ойло, – тихо сказала я. – Но он погиб не напрасно. Если люди будут оставлять несправедливость безнаказанной, послушно отступая прочь от всего, во что верят, мир истиной преданности рухнет. Что там теперь?