— Проклятие нашего города!
— От нее все несчастья!
— Демоново отродье!
— Сжечь! Ее надо сжечь!
— Правильно! Как Дрор сгорел, так пусть и она!
Эти выкрики доносились до ушей, но разума не достигали: тело уже было в царапинах и синяках, а теперь меня все-таки сбили с ног, протащили пару ярдов по земле, еще чуть-чуть — и грозили попросту затоптать. Вероятность дожить до обещанного огня была минимальной.
Внезапно ноги — а я сейчас видела только их — остановились. Толпа продолжала колыхаться, но уже не продвигалась вперед. Кто-то подхватил меня под мышки и поставил на ноги. Поначалу сохранять равновесие было трудно, но меня придержали.
Вскоре круги перед глазами стали не такими яркими, и я смогла разглядеть городских стражей с мечами и копьями. Их было не слишком много — полагаю, не больше дюжины, — но пока они благополучно сдерживали толпу.
— Дамы и господа, уважаемые жители нашего города! — Это говорил Маркус Полег, старший судья Аяры. Невысокий и кругленький мужчина, на животе которого непонятно каким чудом застегивался жилет (застегнуть сюртук он даже не пытался), взобрался по ступенькам на порог ближайшего дома, чтобы его было лучше видно публике. — Сегодня днем в Аяре произошла трагедия, и я хочу принести свои соболезнования всем родственникам, друзьям и просто знакомым усопшего. Причастность присутствующей здесь Даны Ронен очевидна, и она безусловно будет наказана. — При этих слова толпа зашумела и снова покачнулась, стремясь двинуться вперед, но копья стражников выполняли свою функцию по сдерживанию. — Однако, — продолжал Полег, — у нас законопослушный город. Мы чтим королевские указы и не можем допустить линчевания. Поэтому завтра Дану Ронен будут судить в Тяжебном зале городской мэрии. В случае признания подсудимой виновной она будет приговорена к казни через повешение. Его величество, — Полег повысил голос, дабы перекричать возмущенные восклицания, — считает сожжение варварским методом и потому запретил его на территории нашего королевства. Есть ли здесь желающие пойти против воли монарха?
Толпа притихла. Если желающие и присутствовали (в чем трудно было усомниться), в открытую заявлять о себе они не стремились. Меня взяли под руки и снова куда-то потащили. На сей раз — стражи порядка, но оптимизма это уже не внушало. Толпа следовала за нами, но не нарушала дистанцию. Очередные горожане то и дело присоединялись к шествию и спрашивали, что происходит. Благодаря ответам на их вопросы и я смогла хоть что-то понять в происходящем. Оказывается, вскоре после моего посещения лавки для животных дом, в котором она располагалась, сгорел. В пожаре погиб торговец, с которым мы тогда не слишком удачно пообщались; именно его, как выяснилось, и звали Дрором. Виновника, точнее, виновницу нашли быстро. Оказывается, лавочник успел нажаловаться кому-то из соседей на «страшную» посетительницу, которая покрутилась по его территории, так ничего и не купив, и наверняка обладала дурным глазом. Теперь обыватели спорили лишь о том, явился ли пожар следствием того самого дурного глаза, или же «ведьма» умышленно подожгла лавку.