Медведица моих сомнений не разделяла, положила мне лапу на затылок и начала пригибать мою голову. С другой стороны, есть-то как хочется! Симбионты, жировые запасы из меня подчистую вычерпали, до донышка. Еще немного, и я стану как ветхий лист на ветру, меня и так уже качает. Да пошло оно! Я пробормотал:
— Здравствуй, мама!
Решился, впился в сосок губами и зачмокал. В рот хлынуло теплое, густое молоко с привкусом рыбьего жира. А ничего так! Один в один, жиденькая сметана! Да на таких харчах, я круглый и толстый, как бочонок стану! Давай маманя, которой у меня никогда не было, корми меня голодного! Мама у меня конечно была, только вот в связи с младенческим возрастом и стиранием памяти, я ее совсем не помню. А что делать? С своим положением бесприютного сироты, давно уже свыкся. На моем месте, любому проявлению заботы, даже такому экзотическому, будешь безмерно рад. Пусть люди думают что хотят, но с этого момента, у меня есть кормилица и молочные братья. И если кто покусится... Я очень миролюбивый — правда, мне почему-то никто не верит. Наверное, я лицом не вышел. Ну, тут уж, ничего не поделаешь — природа!
Отвалился от кормилицы, отпихнул ее лапу, напоминая пингвина объевшегося рыбы, поковылял к лежанке. Плюхнулся на нее и накрылся шкурами. Так, что наружу у меня торчали только нос и глаза. Поваляться мне не дали, началось паломничество, естественно — не людей, а медведей. Первыми прибежали медвежата. Конфликтовать, по поводу незаконного отъема кормовой, самопередвигающейся базы, по совместительству служащей грелкой, они не стали. Принялись толкаться и лизаться, интересно толстопятым стало — а кто это? Наглые, как ракета «земля-воздух». Это я в том смысле, что отвязаться от них, практически так же невозможно. Ну раз я зарок дал, пришлось с ними поиграть. Хотя, честно сказать, хотел только одного — спать. Нервотрепку-то, я пережил эпическую.
Потом, пришли взрослые. Эти не церемонились — мелких изгнали, меня крутили и обнюхивали со всех сторон. Пару раз, силенку не рассчитали, пришлось бороздить просторы ближайшего сугроба. Обижаться и буйствовать не стал, надо — значит надо. Говоря на языке искинов — мои маркеры, вносили в базу данных определителя «свой-чужой» на аппаратном уровне. Страшно подумать, что там обозначено: медвежонок — одна штука, мех отсутствует, шкура отделяется от тела, пахнет отвратно. И сбоку пометка: мутант-инвалид, в голодный год — съесть первым. В конце концов, медведям я надоел и они удалились. Вздохнул с облегчением, еще немного и терпение у меня точно бы лопнуло. До темноты, посетил кормилицу три раза. В общем, ел и спал, как и положено бездельникам.