— Да куда уж яснее, — проворчал я.
Я решился и вывалил на него легенду с монастырем. Свое инопланетное происхождение озвучивать не стал, больно надо стать подопытным кроликом. Рассказал правду... ну почти, так, умолчал кое о чем. Сработало в Ногрейне, почему не получится и здесь?
— Значит ты утверждаешь, что сам никогда на орден не нападал, а только защищался?
— Именно! Мне до вас дела нет! Вылезли откуда-то, свалились как снег на голову и прикончить хотите! А я, ни сном ни духом...
— Ну что же, это многое объясняет, твои странности в том числе. Заключение в келье, без связей с внешним миром, твои монахи явно знали что делали. Цели непонятны, но это ничего не меняет. И все же, где ты встречал трусов?
— Да их тут как грязи! Стоит наставить ствол, пляшут под твою дудку как миленькие. О пощаде молят.
— И чем все заканчивалось в каждом отдельном случае?
— Приходилось убивать, слова не держали.
— Еще бы! Ну и дурак ты Шустрый. И как еще жив-то до сих пор? Запомни крепко-накрепко, трусов на Зиме нет! Все в точности такие же как и ты, наплетут с три короба, выждут момент и убьют. Чувство самосохранения людям не чуждо, но смерти здесь не боится никто, предки других не выжили. И если кто-то, да пусть даже пятилетний ребенок, начнет передо мной на коленках ползать, я убью его не задумываясь — он врет! И в руке, которую он прячет за спиной, наверняка зажата отравленная игла. Кого из встреченных тобой людей, ты посчитал самым пугливым?
— Ну... Бонкора скорей всего.
— Кого?!, — лейтенант заржал самым наглым способом. — Ловкача, который с собой на тот свет вооруженного солдата забрал? Глотку ему зубами вырвал? Нет, ты не дурак Шустрый, ты просто дебил! Всегда стреляй первым, идиот! Найти бы твоих монахов и расспросить хорошенько — кого они вырастить из тебя хотели? Я теперь понял, что в тебе не так — слишком ты добренький.
— Это я-то?!, — возмутился я. — По крайней мере, я хотя бы не лгу — смерти они не бояться, держи карман шире!
— А ты боишься?, — в голосе недоделанного секретчика, прорезался прямо-таки профессиональный интерес.
— А не отвалить бы тебе? Придет время умирать, я уверен, что ничего кроме сожаления не почувствую.
— О чем же?
— Да о том, что не успел всех убить!
— Вот это правильный ход мыслей. Принимай как данность, что другие думают также, проживешь подольше. Наш мир, планета мучений и боли, ледяной ад. Смерть всего лишь избавление от мук, — нравоучительным тоном высказался он. — Я предвижу твои возражения, по типу: почему все друг друга не уничтожили?
— И почему же?
— Мы верим, что Кудесник вернется и выполнит обещание подарить нам рай. Мы заключаем договора о дружбе, идем на компромиссы, сотрудничаем с надеждой, что мы страдаем не зря. Вера — единственное, что удерживает нас от всеобщей бойни, никому не советую недооценивать ее силу. Люди они такие, когда все другие возможности умерли, они предпочитают просто безоговорочно верить.