Намереваясь обратиться к Рыбакову, Саша надеялся, что отголоски залихватского прошлого еще живы, и тот проникнется историей о талантливой девушке.
- Привет, Самсонов! Чем обязан? - Лёня снял трубку после первого же гудка.
- Удобно говорить?
- С тобой - всегда.
- Слушай, есть к тебе дело. Нестандартное, но ты оценишь. Я подъеду завтра?
- Не вопрос, я в офисе с девяти.
- Добро. Я тебе сейчас кину одну запись. Минуты на четыре, не больше. Глянь, чтобы завтра уже был предметный разговор.
- Не вопрос.
Саша долго еще размышлял, с какой стороны подойти к делу, что именно предложить Рыбакову, и чем потом пробрать Воропаеву. Они немного проветрились с Хендриксом на сон грядущий, - на улице подмерзло и дорожки во дворе покрылись прозрачной коркой. Бодрящий воздух пощипывал лицо, от дыхания поднимались в темноту белые клубы пара. На чужих окнах уже светились новогодние гирлянды. А в голове все звучал и звучал Варин голос: “Can anybody find me somebody to love...”[1]
С утра Самсонов первым делом поехал к Лёне.
- Ну, что скажешь? - спросил Саша, когда они уселись в удобные кресла друг напротив друга, и секретарша принесла им кофе.
- Чего уж тут говорить. Мощная девочка. Ей бы чего позабористей - была бы Pink русского разлива. Далеко пойдет. Где накопал?
- Случайно услышал. Ее тянут в попсу с простенькими песенками на три ноты. Даже обидно стало.
- В попсу, говоришь? Значит, еще и симпатичная вдобавок?
- Пэрсик!
- Вот это находка... Чьих будет?
- Это и беспокоит. С Воропаевой она.
- Воропаева, Воропаева... Подожди, это та, что ли, которая сама зажигала в восьмидесятых? Рыжая такая, кучерявая? С ума сойти, - Рыбаков снял миниатюрные очки без оправы и потер переносицу. - По что ей такое талантище?
- Это ее дочь.
Лёня удивленно воззрился на собеседника. Он явно сдавал: на блестящем, плавно переходящем в лысину лбу выступила испарина, под глазами залегли нездоровые мешки. Рубашка на животе расходилась между пуговицами, демонстрируя Саше поросль, которую он совершенно не хотел видеть. Самсонов недоумевал, почему человек, который может себе позволить личного повара, хороших врачей и самого лучшего тренера, так бестолково тратит собственное здоровье.
- Вроде у нее не было детей, - наконец пробормотал Рыбаков.
- Оказалось, есть. Приемная.
- И что ты хочешь от меня?
- Ну, музыкальные пристрастия Воропаевой ты можешь себе представить. А девочка закончила эстрадно-джазовый вокал в Гнесинке, со вкусом все в порядке. Но не решается спорить с матерью.