Значит, разговора все-таки не избежать. Впрочем, это и так было понятно с самого начала. Единственное, что расстраивает, – я утверждала, что ноги моей больше не будет в их доме. А сейчас, кажется, это опрометчивое обещание придется нарушить.
– Вот только не уверена, что они согласятся удовлетворить ваше любопытство, – вздохнула учительница, прервав ход моих мыслей. – Полагаю, перед тем как с ними разговаривать, вам действительно лучше разобраться в тонкостях наших законов. К сожалению, в этом вопросе я помочь не могу.
И не надо. Диан вручил местную «конституцию» как раз кстати. Буду грызть по ночам и просвещаться.
Неожиданно тата Бертина участливо тронула меня за руку и посмотрела в глаза:
– Лисанна, поверьте, мне бы искренне хотелось, чтобы вы были счастливы. Но Илана Танид от своего так просто не отступится. Будьте уверены, она сделает все для того, чтобы выдать вас замуж и сослать в северные земли. Если мими перестала вас допекать, это вовсе не значит, что она передумала.
В этом я и не сомневалась. И на подобное даже не надеялась. Было бы слишком просто, а в жизни так не бывает.
Тихо горела лучина, и в комнате ощущался едва уловимый смолистый запах. Он смешивался с ароматом выпечки, и этот дуэт придавал дому теплоту и уют. Даже несмотря на трудный разговор, чувства в этом домике возникали светлые. Бывает же.
Наступила короткая пауза. Было слышно, как за окном шуршит сухими листьями осенний ветер.
– Знаете, я ведь очень хорошо вас понимаю. – Тата вновь вздохнула, ее тоскливый взгляд был направлен на что-то, находящееся у меня за спиной.
Что она смотрит на висящее на стене фото, я догадалась сразу. Вернее, не догадалась, а почувствовала. Интуитивно. И знала, что сейчас тата Бертина расскажет что-то из своего прошлого. Нужно лишь дать ей немного времени.
– Хоть я и не из высших, замуж тоже выходила по велению родителей. – Охристые глаза учительницы затянулись поволокой воспоминаний. – Он был из хорошей семьи, живущей за счет торговли. Отец продавал в город крупные партии тамаринда и прочих специй. Не считая высших лисов, эта семья была самой богатой в деревне. Мои родители тоже не бедствовали. Согласия ни у меня, ни у него никто не спрашивал. Ниаль был достаточно практичен, чтобы понимать выгоду такого союза. А я просто не могла пойти против воли родителей. Так и сошлись. О любви речи не шло. Да, было уважение, но счастья это не принесло. А потом Ниаль заболел. Знахари не сумели помочь, и он сгорел меньше чем за полмесяца. Детей мы завести не успели, второй раз замуж я не вышла, поэтому так и живу одна. Да… А ведь в день свадьбы мне казалось, что хуже быть просто не может. Как оказалось, может. Одиночество – вот что самое страшное. И даже несмышленые лисята, которых я обучаю, не могут заполнить пустоту в сердце…