Вчера вечером Андрей мельком взглянул на портрет Кости, висящий над письменным столом. Но ничего не сказал. Катя заметила его взгляд.
— Это мой покойный муж, — тихо прокомментировала она.
— Покойный? — опешил он. — Такой молодой, красивый…
— Он разбился в автокатастрофе… то есть мы разбились. Только он погиб, а я почему-то выжила…
Андрей крепко обнял ее.
— Сколько же ты выстрадала… — тихо сказал он.
В его словах было столько искреннего и тактичного сочувствия, что Катя невольно вспомнила, как Степ задал тот же вопрос, впервые придя к ней, а позже, когда они стали близки, несколько раз требовал, а точнее, настоятельно просил, чтобы она убрала портрет. Сначала Катя просто отвечала, что не может и не хочет этого делать, но когда однажды Степ стал настаивать, вскипела, выставила его вон и впервые велела больше не приходить к ней. На этом их отношения могли бы и закончиться, но Степ в течение нескольких недель настырно звонил, встречал ее после работы, посылал сообщения на мобильник, и она, устав от его настойчивости, как-то нехотя и неуверенно, но все-таки простила его, махнув на обиду рукой.
Проснувшись, Катя с превеликой осторожностью встала, бросила взгляд на часы и охнула: было без четверти одиннадцать. Никакая, даже самая убедительная выдумка не оправдает ее опоздания, тем более что только вчера она нахально прогуляла из-за Даши почти целый день. В панике Катя наклонилась к Андрею и стала осторожно будить, целуя его в закрытые глаза:
— Андрей, я проспала… я не пошла на работу…
Он открыл глаза, притянул ее к себе, хотел поцеловать.
— Не надо, Андрюша… — взмолилась Катя. — Ты не слышал, что я тебе сказала? Я безнадежно опаздываю на работу!
— Тем более! — воскликнул он, не отпуская ее от себя.
Катя вырвалась и побежала в ванную.
— Придется идти в поликлинику и химичить бюллетень, — крикнула она оттуда.
— Отличная мысль! — отозвался Андрей.
Катя выскочила из ванной полуодетая и заметалась по комнате.
— Хочу успеть к своей участковой, а то придется идти к дежурному врачу.
— А чем дежурный хуже? — не понял он.
— Тем, что у него не выклянчишь больничный. А с участковой проще, она всегда входит в положение.
— А я тем временем пошурую, с твоего разрешения, в холодильнике и приготовлю что-нибудь поесть.
— Ты умеешь готовить? — удивилась Катя, на ходу напяливая на себя кофточку.
— Вы меня обижаете, сударыня. Впрочем, вернешься от своего эскулапа — убедишься сама.
— Ну тогда холодильник в твоем распоряжении.
Она вернулась от врача и с торжеством выложила на стол бюллетень, освобождающий ее от работы на три дня.