Стражники отпустили меня, и я осталась стоять побитой собакой, не зная, смеяться или плакать, потирая ушибленные предплечья.
- Простите меня, - выдавила я наконец.
Старый лакей отмахнулся, стараясь не смотреть в мою сторону.
- Я спешил на крики и испугал тебя, дитя. Вот и поплатился. Целишься ты метко. Уже все хорошо, - одернул он целителя, пытавшегося взять его под руку.
Толпа начала потихоньку расходиться. Они перешептывались, косясь на меня, видимо, королевские приказы оспаривать не разрешалось, а поговорить хотелось. Даже старый лакей похромал прочь, а я осталась в коридоре напротив кабинета экономки и все никак не находила в себе душевных сил поднять голову и встретиться с ней взглядом.
- Королевский указ, значит, - едко произнесла она. – Так вот почему камин в комнате принца оказался неубранным. Ну что ж, проведу тебя на твою новую должность.
Миссис Ривз протянула мне скомканный фартук и добавила:
- Шлюха.
Оскорбление шилом вошло в самое сердце. Я захлебнулась от обиды. Самое ужасное – миссис Ривз была отчасти права. Горькая правда заключалась в том, что принц заинтересовался мною, после того как увидел в одном белье. Я хотела большего, но это уже мои проблемы.
Миссис Ривз оставила меня у дверей библиотеки и приказала ждать. Я не сопротивлялась, тихо стояла себе на одном месте. За несколько дней в этом мире я наглядно поняла, что мне стоит смирить свой жгучий характер. И все равно, назад, домой, не хотелось.
Поначалу я воспринимала происходящее как туристическую поездку в экзотическую страну. Мне было безумно интересно, по жилам тек адреналин, и я старалась побольше успеть, перед тем как проснуться. Встреча с эмбией Уилкокс и ее гостеприимство создали ложное ощущение, что все будет легко. Опасности казались ненастоящими, будто все происходит понарошку.
Самоуверенность меня и подвела. Я считала своей сильной стороной рациональный ум и целеустремленность, но если анализировать последние дни на трезвую голову, то меня спасли лифчик и трусы. Если бы принц не отдал приказ оставить новую служанку во дворце, я бы сейчас расхлебывала последствия собственной глупости.
Пока меня держали стражники, я увидела перед мысленным взором во всей красе кошмарное будущее настоящей безродной.
И страх пощечиной по лицу вывел меня из безучастного состояния марионетки.
Я глубоко вздохнула. Запястье ныло, на коже отпечатались крепкие пальцы старого лакея. Будут синяки. Мне было тошно вспоминать, как перекосилось лицо пожилого человека от боли, когда пятка врезалась в его колено. Не ожидала от себя подобной жестокости. Но хотя мне стыдно, я готова защищать себя вновь. Я никому не дамся в руки безмолвной жертвой.