Мэй обнимала меня крепко за талию и почти тащила на себе.
- Я такая дура, совсем не понимаю в вашей алхимии, - причитала она. - Ты бледна как смерть и синяки под глазами, а я даже не заметила – смотрела на воротнички.
- Мэй, мне страшно, не бросай меня!
- Только не падай в обморок, умоляю! Я не смогу тебя поднять.
Коридор кружился вокруг меня. Мэй ощущалась то сверху, то снизу. Огарок свечи в ее руках расчеркивал круг, за ним в темноте прачечной хрюкали и возились неведомые звери, то и дело зажигались огни фар и неслись на меня с невиданной скоростью. Я прятала лицо в кудри Мэй и мне становилось легче.
Мы вышли к кухне, где вовсю убирались поварята, готовясь к новому дню. Глядя на их возню мне полегчало и я даже перестала опираться на Мэй всем весом. Мы прошлись дальше, держась за руки.
И тут случилось ужасное – огарок мигнул и погас, а подруга подула на обожженные пальцы – свеча честно отслужила свой долг. Коридор впереди утопал в кромешной тьме: после полуночи в коридорах слуг.
Я остановилась как вкопанная и замотала головой тушили освещение в целях экономии.
- Не пойду. Я не могу идти туда.
- Ну же, миленькая, - уговаривала меня Мэй. – нам совсем немного осталось до дома. Я припрятала для тебя яблоко, если крысы не съели.
При упоминании крыс по телу прокатилась дрожь и я еще сильнее подала назад, как упрямая ослица.
- Нет!
Мэй прислонила меня к стене, сама встала напротив, нахмурив лоб.
- Послушай, у нас в комнате в запертом ларце есть запасные свечи. Если ты подождешь меня, я смогу принести.
Я вцепилась в ее рукав, закрыла глаза. Остаться одной – мучение.
- Я отведу тебя на сторону дворца. Там намного светлее. Ты незаметно подождешь там и я сразу вернусь, хорошо? – терпеливо объяснила Мэй как капризному ребенку.
У меня осталось сил только покорно кивнуть и прижаться к ней еще крепче. Мэй погладила меня по голове и повела за собой.
На стороне аристократов мне действительно полегчало. Видимо не все гости еще разошлись и для их удобства на стенах ярко горели алхимические канделябры, отсвечивая сотнями бликов на золотой лепнине потолка. Мэй усадила меня на стул у стены и повторила, что скоро будет.
Я устроилась на стуле, притянув колени к груди. Не подобает служанке сидеть с ногами на обивке, но эта поза из детства – сжаться в комочек, как в утробе матери. Напротив меня в роскошной раме висел портрет молодой женщины. Я невольно залюбовалась розовыми щеками и полуулыбкой. Личико круглое, очень милое, а глаза наоборот – строгие волевые, как у эмбии Лестер. Женщина держала в руках букет полевых цветов, запястье украшал золотой браслет. Хотя нет, не браслет –изящные часы работы ювелира. Мои намного проще, хоть и хорошей фирмы. На остальных жителях этого мира я часов не заметила.