— Но Андреас весь вечер потратил на то, что с удовольствием смотрел на Маргрет Дирламм, находясь в непосредственной близости от нее. Он думал о том, что во время выступлений и после церковной службы с органом тенора стоят позади девушек, и рисовал в своем воображении, что на Пасху и во всех других случаях он будет стоять совсем близко от фрейлейн Дирламм и сможет без всякого стеснения смотреть на нее. Но тут, к его великой скорби, ему опять пришло в голову, какого он маленького роста, так что, стоя среди других певчих, все равно ничего не увидит. С большим трудом и заикаясь на каждом слове, он объяснил одному из них свое будущее незавидное положение в хоре, естественно, не открывая истинной причины своих забот. Тот, смеясь, успокоил его и сказал, что попробует ему помочь занять более видное место.
По окончании репетиции все разбежались кто куда, толком не попрощавшись друг с другом. Некоторые молодые люди пошли провожать своих дам до дому, другие направились в пивной бар. Онгельт остался один печально стоять перед мрачным школьным зданием, смотрел другим вслед, особенно Маргрет, у него сжималось сердце, и лицо его приняло выражение разочарования, но тут Поль прошла мимо него, он снял шляпу, а она спросила:
— Вы идете домой? Тогда нам по пути, и мы можем пойти вместе.
Он с благодарностью присоединился к ней и засеменил по мокрым, по-мартовски холодным переулкам домой, не сказав ей ни единого слова, кроме пожеланий доброй ночи.
На следующий день Маргрет Дирламм пришла в магазин, и он получил возможность обслужить ее. Он прикасался к каждому рулону бельевой ткани, словно это был шелк, и орудовал метром как смычком, он вкладывал чувства в малейшую деталь процесса обслуживания и втайне надеялся, что она хоть словечком обмолвится о вчерашней репетиции и о самом хоре. И в самом деле, уже уходя, в дверях, она сказала:
— А я и не знала, что вы тоже поете, господин Онгельт. И давно вы этим занимаетесь?
И пока он, справляясь с сердцебиением, воскликнул:
— Да — в общем так — с вашего позволения! — она, слегка кивнув, уже исчезла в переулке.
«Ну и дела!» — подумал он про себя и погрузился в мечты о будущем и впервые в жизни перепутал полушерстяную тесьму с чисто шерстяной.
Тем временем приближалась Пасха, и так как церковный хор должен был петь как в Страстную пятницу, так и в Пасхальное воскресенье, репетиций на этой неделе было больше обычного. Онгельт никогда не опаздывал и старался ничего не испортить; все относились к нему доброжелательно. Только Поль, казалось, была им недовольна, ему это было неприятно, поскольку она была единственная среди дам, к кому он питал полное доверие. И регулярным оставалось правило, что домой они всегда шли вместе. Хотя предложить себя в спутники Маргрет Дирламм всегда было его заветным желанием, он даже принял такое решение, но исполнить его у него не хватало мужества. И поэтому он шел рядом с Паулой. В первый раз они не обмолвились по дороге ни словом. В следующий раз Кирхер взяла его в оборот и спросила, почему он все время молчит — он что, боится ее?