— Почти.
— Что значит «почти»? Как это следует понимать?
— Ты ошибся в местоимении: ребенок будет у нас, — улыбнулась Танька.
— Да-а… — протянул Михаил, — ты очень, очень странная девочка.
— Ты что — расстроился? — осторожно спросила Таня.
— Скажи мне, — проигнорировал вопрос Михаил, — сама-то ты хочешь ребенка?
— Не знаю, — совершенно искренне ответила Таня. — Я еще не успела над этим подумать. А ты?
— Вообще-то… мне тридцать семь лет, ты знаешь, у меня нет детей, и я бы не возражал… то есть я могу представить себя отцом… Раньше я очень хотел ребенка, но так все в жизни сложилось…
— Значит, сейчас уже не хочешь…
— Танюша, рождение человека — не мне тебя учить — очень серьезный вопрос. Нельзя же так, с бухты-барахты, на ходу. Я не готов сию минуту это обсуждать.
— И не надо, разве я настаиваю? — парировала Таня.
— Все-таки ребенок — проблема двоих, нельзя решать одному. Помнишь, когда я пытался предохраняться, ты стала возражать?
— Потому что это было невкусно, какая-то профанация.
— Тогда я подумал, что ты сама знаешь, что делать, ведь у тебя и родители врачи. А получается, что тебе в голову не пришло принять меры.
— Я не думала, что все так скоро может произойти… я же не нарочно… — Она была готова расплакаться.
Михаил обнял ее, успокоил, как мог:
— Давай поступим вот как. Я должен на пару недель уехать.
— Тебя уже включили в работу?
— Пока только знакомство с новой киногруппой, осмотр местности, первоначальные прикидки, как обычно. Две недели — это в пределах твоих… наших возможностей? Дело терпит?
— Пока еще да, — ответила Таня, предварительно что-то пошептав губами и загибая пальцы.
— Через две недели мы встретимся и все решим, идет?
— Угу… — отозвалась Таня и почувствовала во рту вкус еды, тот самый странный привкус, который она ощутила, когда привезли в клинику больного каскадера. Он совершенно отличался от легкой тошноты, появившейся у нее с беременностью. Она знала точно, что это — разные явления. — Ну, я пойду? А то закроют контору, не успею получить бумажку.
— Тебя проводить? — спросил Михаил.
— Зачем? Сама доеду, я же не больная, я — беременная.
Таня чмокнула Михаила в щеку и отправилась по своим делам.
Весь этот разговор с его легкой наигранностью дался ей непросто. С тех пор как она поняла, что забеременела, в голове крутилась только одна мысль: как лучше поступить, как сказать, может, и не говорить Михаилу, а рассказать отцу, может, поделиться с Лилькой и быстренько сделать какой-нибудь современный аборт — ведь в рекламных объявлениях столько информации о легкой и безболезненной ликвидации ранней беременности, а лучше всего, наверное, поговорить с мамой… Возможностей было много, решения — ни одного. И еще смерть тети Гали, которая выбила из колеи всех Ореховых…