— Марисса, ты не сильно пострадала? — Зловредный папаша даже не думал помочь родной кровиночке. — Я отлучусь на четверть часа. Если срочно понадоблюсь, задействуй амулет экстренной связи.
Ректор положил на край секретарского стола кольцо с крупным красным камнем, оправленным черным металлом. Моя рука машинально дернулась к серьге в ухе, но усилием воли я сделала вид, что поправляю выбившуюся из косы прядь.
Потирая шишку, Марисса поднялась и, пошатываясь, направилась к столу. Во взгляде демона мелькнула тень раскаяния, но он, процедив сквозь зубы: «Еще учить и учить негодяйку!» — направился в коридор.
— Терпеть не могу, когда у моих дверей вырастают лишние уши, — все еще ворчал ректор, громыхая сапогами по мраморному полу. — Была бы она мне родной дочерью, давно бы ремнем выдрал. А тут… иные методы приходится изыскивать.
— А куда мы направляемся? — начала я отвлекающий от семейных разборок маневр.
— В библиотеку, конечно! — покосился на меня ректор. — Думаете, я так глуп, чтобы подставляться владыке и лично раскрывать вам вековые тайны? Глуп, конечно, раз вообще ввязался в это дело, но не настолько, как можно подумать. Я лишь покажу вам источник знаний Дьяра, а дальше вы уж сами сообразите, что с ним делать.
То есть он предлагает мне книжку почитать?!
— Но это же долго! Мне нужно во дворец как можно скорее! Да я пешком быстрее дойду, чем буду разбирать древние каракули!
— С вашими-то талантами? — Демон снова оглянулся и чуть замедлил шаг, заметив, что я уже запыхалась за ним бежать. — Я наслышан о вашем вступительном испытании, когда вы потрясли наших профессоров знанием древних наречий.
«Да, было что-то такое», — припомнила я свой случайный триумф. Но ведь мне и не восстановить вот так сразу то хургово заклинание, когда я тайно вызвала духа языка! Не какого-то определенного языка, а глобального — любого языка от начала до конца времен.
— Нет, — остановилась я. — Мне некогда демонстрировать вам свои познания, господин ректор.
— Не волнуйтесь, адептка Тария, много времени это не займет. Мы уже пришли.
Эту дверь я уже хорошо изучила за несколько месяцев пребывания в Академии, но никогда еще она не казалась мне такой злобной: глаза вырезанной на створке химеры ало полыхнули, считывая ректорский пропуск, пасть рыкнула и лязгнула клыками:
— Раз-з-зр-решено!
И дверь распахнулась. Ловко ухватив меня за локоть, которым я удерживала неудобный, выскальзывающий сверток, ректор втянул меня в скудно освещенное помещение и, дождавшись, когда створка сама захлопнется за нашими спинами, тут же отпустил.