Таким образом, наиболее перспективным способом добиться биологических преимуществ над другими видами можно адаптивными изменениями в строении всего тела или отдельных органов. Пока речь идёт о вёртком хвосте, длинных зубах или ловких лапках, пояснять ничего не нужно. На хвосте удобно висеть, лапками — хватать, а зубками — кусать. Преимущества обладателей таких соматических сокровищ очевидны, а представление о причинах их появления сводится к примитивному, но понятному отбору. Скорость появления ценных структурных приобретений зависит от масштабов индивидуальной изменчивости, сложности органа и его адаптивной значимости для выживания вида. Вполне естественно, что новые, ранее невиданные структурные особенности организмов появляются редко, а на их морфофункциональное становление тратятся миллионы лет и тысячи поколений неудачников и переходных форм. Любое ускорение этого процесса очень ценно и даёт быстро изменяющемуся виду неоценимые конкурентные преимущества.
Попробуем отыскать признаки столь важных явлений в человеческой среде. Как уже говорилось выше, самой полиморфной частью нашего организма является мозг. Мы очень разные по организации мозга, который более индивидуален, чем отпечатки пальцев. Нашу непохожесть гарантируют многократные количественные и качественные различия в его строении, пока неизвестные для других животных (Савельев, 2015б). Это очень хорошо с точки зрения бессовестной и жестокой эволюции и отвратительно, если посмотреть с позиции глобального гуманизма, равенства, братства и прогресса просвещённого человечества. Самое главное — то, что наше церебральное разнообразие создаёт прекрасную структурную основу для быстрых эволюционных изменений. Вместе с тем одной изменчивости внутренней организации мозга явно недостаточно для появления новых качеств. Совершенно необходим надёжный, эффективный и быстродействующий механизм внутривидового отбора.
Самыми очевидными условиями для отбора кажутся семейные группы кровных родственников, среди которых человек в недалёком прошлом проводил значительную часть жизни. Эта ситуация сохранилась в деревнях, небольших городках и этнических кварталах эмигрантов. Исторически сложившимся способом поддержания стабильности социальных инстинктов или традиций являются местные национальные объединения компактно проживающего населения. Хорошо известны сохранившиеся из прошлого африканские, южноамериканские и полинезийские племена. Они в чистом виде демонстрируют традиции изолированного искусственного отбора в больших группах гоминид. Континентальные объединения: среднеазиатская махалля, еврейский кагал, вайнахские тайпы и русский деревенский мир — имеют одинаковое биологическое значение. В конечном счёте это архаичные семейно-территориальные сообщества, которые создают и поддерживают большой комплекс искусственных социальных инстинктов. Контроль за их выполнением возлагался на престарелых или наиболее опытных участников естественного объединения.