— Убийца фиксирует жертв в утилизаторе при помощи тонких, но очень прочных шнуров. Скорее всего, синтетических. Знаешь, вроде тех, на которых вешают белье.
— Ага, — кивнул Дремин. — Меня как-то жена просила такие купить в строительном. Вроде очень толстой лески. Я зеленую брал, но бывают и других цветов.
— Короче, он ждет, пока они придут в себя, прежде чем убить. А чтобы не кричали, заклеивает губы мгновенно застывающим клеем.
— А как Полтавин узнал, что жертва была в сознании, когда ее раздавило?
— Благодаря клею как раз. Девушка не выдержала и вскрикнула.
— Понятно. Разорванные губы.
— Да.
— Но… тогда убийца не мог собрать кровь жертвы до того, как ее перемолоть, — подумав, заметил Дремин.
— Почему?
— Потому что у первой девушки не хватало четырех, а у второй — трех литров крови.
— И что?
— Человек умирает, если у него откачать два.
— Значит, убийца все-таки собирал кровь во время или после… перемалывания. — Самсонов с силой потер переносицу. — Честно говоря, не думаю, чтобы это было так уж важно.
— Как криминалисты вообще разобрались в этой… кровавой каше?
— Не знаю. Наверное, есть способы. Я вот тут подумал: убийца не закрывает утилизатор, стоит под кровавым дождем. Как он потом добирается до дома? Даже ночью есть вероятность того, что его остановят, да и от машины до квартиры дойти надо. Откуда такая уверенность, что никто не попадется по пути? Кроме того, салон в автомобиле будет весь в крови, а ведь это улика.
— Ну, может, он убивает голышом, а потом моется, — предположил Дремин.
— Он не мог знать, есть ли в цехе вода. Ее могли отключить.
— Логично.
— Я думаю, он пользуется специальным комбинезоном — вроде того, который носит Полтавин.
— Это возможно, — согласился Дремин. — Но вероятно, он приобрел его очень давно, так что проверка закупок ничего не даст.
— На всякий случай уточни.
— Хорошо. Если что-нибудь обнаружу, сообщу.
— Давай. А я пошел.
— Перекусить на дорожку не хочешь? Я принес пиццу, надо только разогреть, и несколько…
— Потом, если получится, — перебил его, вставая, Самсонов.
— Ладно, как знаешь. Я тебе оставлю пирожок. Может быть.
— Спасибо и на этом! — усмехнулся следователь.
Ему показалось, что Дремин в последнее время какой-то напряженный. Он уже не раз ловил на себе его внимательный задумчивый взгляд. Самсонов решил, что пришло время все выяснить. Он остановился на полдороге.
— Слушай, все в порядке? — спросил он, оборачиваясь.
— В смысле? — Дремин поднял брови, но жест показался Самсонову каким-то преувеличенным.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Следак деланно пожал плечами: