Решив, что лучше шанса может и не быть, я, вложив в удар все свои силы, махнул мечом. Лезвие, издав легкий свист, прочертило смертоносный полукруг, я почувствовал сильный толчок, а затем клинок ударил по камню, сверкнув несколькими мгновенно потухшими искрами.
Голова виверны шлепнулась в грязь на улице, туловище упало внутри казармы.
– Так просто? – удивленно прошептал я себе под нос, прислушиваясь.
Тело ящерицы некоторое время продолжало ворочаться, царапая пол когтями и изредка хлопая крыльями. Изнутри слышалось тревожное шипение и шорохи, но наружу никто так и не вылез – виверны, все же, несколько трусоваты.
Дождавшись, пока тушка обезглавленной рептилии перестанет дергаться, я подобрался поближе и, нащупав переднюю лапу, попытался вытащить добычу на улицу. Хоть и с большим трудом, но мне это удалось. А затем началась самая неприятная часть охоты – я принялся отрезать задние лапы. Собственно, моих познаний в свежевании хватило только на это. Сначала пытался резать мечом, но быстро вспомнил про новый нож и работа пошла веселее – справился всего за пару минут.
Оставив все остальное перед казармой, я пыхтя от напряжения, поволок воняющие дерьмом увесистые окорока к своему зданию, по одному закинул их внутрь, а потом забрался в окно сам.
Предстояло снова разводить успевшие погаснуть костры, сушить одежду и греться, но теперь в душе поселилось спокойствие – я добыл еду, последнее, чего мне не хватало для выживания. И на некоторое время мог расслабиться.
Моя жизнь в гарнизоне потихоньку вошла в колею. Ящерицы, после того, как я подкараулил и убил еще двух из них, прониклись ко мне одновременно ненавистью и страхом, что поспособствовало заключению какого-то подобия перемирия – на меня не нападали, когда я появлялся во дворе, даже убирались с дороги, сердито шипя. Я в ответ держался подальше от казармы, в которой находились кладки яиц, стараясь не провоцировать своих соседей.
Впрочем, перемирие было довольно шатким – я не сомневался, что виверны охотно полакомятся моим мясом и во дворе показывался только с мечом в руках, рептилии же явно считали, что все мои мысли – лишь о том, как бы прикончить еще кого-то из них и поэтому держались поближе друг к другу, явно чувствуя себя увереннее в толпе.
Неприятным результатом этого мирного договора было то, что пропитание мне теперь приходилось добывать за пределами крепости. Но и здесь нашелся выход – я охотился на стервятников. Глупые птицы, в отличие от виверн, совершенно не запоминали уроков и каждый раз, стоило мне вечером выйти на охоту, собирались вокруг. Дальше надо было просто кинуть в их толпу булыжник с нарисованной кровью руной и отпустить контроль – камень буквально взрывался, разлетаясь на осколки и калеча дичь. Оставалось только добить тех, кто не сумел улететь.