В яме в итоге пришлось провалялся еще три дня. Не сказать, что за это время я стал живым и здоровым, но боль потихоньку ушла, а ноги теперь достаточно твердо передвигались по земле. Правда, со стороны я, наверное, напоминал иссохшую от времени мумию.
Опираясь на вырубленную палку и кое-как взгромоздив рюкзак на спину, я заковылял на восток – все к тому же водопаду. Перед отправкой вниз я, будучи уже умудренным жизнью путешественником, от души напился, набрал воды в специально приготовленный мешочек из шкуры виверны, но при падении, понятно, все выронил и драгоценная влага выплеснулась, оставив меня ни с чем. Как я еще не умер от жажды – понятия не имею, но, думаю, это из-за моего лечения. Наверное, оно действует гораздо глубже, чем я предполагал. Впрочем, на ощущениях это никак не сказывалось – во рту опять была пустыня, а мышцы и сухожилия повиновались мне со скрипом. Почти реальным.
Идти было тяжко. Иссушенное тело явно протестовало против такого занятия. Плетью висящая рука ныла при каждом шаге. Меч пытался запутаться в ногах. Рюкзак натирал плечо. Но я все же продвигался вперед, напоминая собой оживший труп. Повстречайся мне сейчас люди – убили бы просто так, за один внешний вид, я думаю.
В середине первого дня пути мне повстречался огромный серый заяц. Животное сидело на маленькой кочке шагах в тридцати от меня и нагло пощипывало травку, иногда косясь в сторону странного путника.
Еда… вкусная еда… Я остановился, нащупывая внутреннюю энергию. Заяц насторожился.
В этот раз заклинание пришлось делать очень долго. Все это время заяц сидел на одном месте, настороженно разглядывая меня. Изо рта у него торчала длинная недоеденная травинка.
– Ну, давай… – я легким движением пальцев отправил заклинание в путь. И мягко осел на землю, даже не увидев, попал в зверька, или нет.
Подняться, шипя от боли, мне удалось только через несколько минут. Еле ковыляя, я все же прошел эти тридцать шагов и остановился около валяющегося в центре черной проплешины обгорелого трупика. Получилось.
Где-то над плато прогремел далекий гром. Я, вожделеюще рассматривающий заячью тушку, встрепенулся. Есть жилистого жареного зайца, когда во рту ощущается привкус сухого песка – не самый мудрый поступок. А вот напиться, а потом вкусить зайчатинки…
Очередной ливень я встретил, вжавшись в край скалы и расстелив рядом куртку для сбора влаги.
Снова сверкали молнии, напоминая о странной искрящейся птице, увиденной мной на плато. Шелестел ветер, донося до меня брызги от разбивающихся водяных капель… Но, самое главное, в моем водосборнике быстро набиралась драгоценная жидкость. Правда, напиться я смог только с третьего или четвертого раза – тело впитывало воду, как пустынный песок посреди лета.