- Если справитесь, можете просить всё, что захотите, - тихо сказал Змей.
- Да тут уже не о награде речь, - заметил Илис.
- Но мы не отказываемся, - невозмутимо вставил Джамит.
- Я слов на ветер не бросаю. Берите лучших коней, лучшее оружие и вперёд, - Змей вновь заговорил уверенно и твёрдо, а потом вдруг замолчал, словно на что-то решаясь, и добавил едва слышно. - Если не сможете вывести - убейте…
- Я надеюсь, этого приказа нам выполнять не придётся, - покачал головой Ли Сен Тан и оглянулся на нас. - Что стоим?! Собираемся!
Солнце и нескольких шагов не успело сделать по небу, а мы уже тронулись в путь. Лошади в конюшне форта Годэ оказались превосходными. Мне достался холёный вороной по кличке Советник. Я поинтересовалась, кто дал жеребцу такое имя, и Ли с усмешкой кивнул на Джамита.
- Всё, что тебе в Братстве покажется странным с претензией на остроумие, родилось в этой отчаянной голове, - проговорил он и свернул с дороги на едва приметную тропу.
- Это мы ловушки и растяжки объезжаем, - тихо пояснил Илис.
- Я вроде вслух спросить не успела, - улыбнулась я.
- Так ведь я тоже, когда тут в первый раз ехал, почти успел спросить, - усмехнулся миртерец. - Мы все предсказуемы.
- Ты обещал рассказать свою историю, - напомнила я, обнаружив, что проникаюсь симпатией к этому весёлому и дружелюбному парню. Такой наверняка умеет быть хорошим другом. Во всяком случае, как я себе представляю значение этого слова.
- Обещал, значит, придётся, - с притворным вздохом развёл руками художник. - Родился и вырос я в миртерском городке Трим. Слышала о таком?
- Ещё бы. Ваши деревянных дел мастера на весь материк славятся.
- Вот и я на краснодеревщика учился. Иногда рисовал для себя. Потом кое-кто мои картины увидел, оценил, и стали у меня их и покупать, и заказывать. Как-то один барон заказал мне свой портрет. Я вообще людей рисовать не люблю. Такие картины у меня, почему-то, долго не живут. Вот и в этот раз неприятность вышла. Отказаться я не мог, таким людям не отказывают. Да и сумму он предложил соблазнительную. Нарисовал я его, краски высохли, и через пару дней его сын пришёл работу забрать. Застал меня с кистью в руке. Знаешь, бывают такие люди, которые очень тихо ходят и очень громко начинают разговаривать?
Я с улыбкой кивнула.
- Вот этот баронский сынок из таких. Напугал меня, я от неожиданности обернулся резко и кистью махнул. И портрету отца его аккурат поперёк шеи красную полосу нарисовал. Ну, я извинился, портрет оставил на доработку, сына проводил, а через два дня он ко мне с отрядом стражи примчался и заявил, что я его отца убил. Оказалось, что барона нашли с перерезанным горлом. Тут трактирщик, у которого я комнату под мастерскую снимал, некстати вспомнил другое дурацкое совпадение. Мне как-то соседский кот на картину кувшин с водой опрокинул. А через полгода женщина, на той картине изображённая, в реке утонула. Капитан стражи заявил, что я, прежде чем убить кого-нибудь, этого человека рисую и решаю, что с ним сделаю. Я тогда чуть с ума не сошёл. Мне, можно сказать, повезло. В ночь, когда барона убили, я на свадьбе друга гулял, и меня там многие запомнили. Потом и настоящего убийцу нашли, но сын барона от меня отстать не пожелал. Считал, что я всё равно виноват. Я рад, что он тогда чуть больше не постарался. Меня могли и в содействии убийце обвинить, и мы бы с тобой сейчас не разговаривали. А так суд признал, что мои картины дурно влияют на судьбы людей, и запретил мне рисовать. Все мои картины сожгли, а городскую стражу обязали за мной присматривать. Даже угольный набросок мог обойтись мне несколькими годами на рудниках. А я не могу не рисовать. В этом моя душа. Я собирался в Хорэм бежать, но случайно Ли Сен Тана встретил… ему стало любопытно, почему стражник пытается арестовать меня за рисунок на придорожной пыли.