Я снова рванул к телу маркиза. Обшарил все карманы, заглянул за голенища сапог. Ничего. Есть кошелек, с незначительной суммой, игральные кости, какой-то амулет, хотя нет, магии в блестящей висюльке ни грамма. Тогда я начал осматривать сам кабинет. Стол, шкаф, даже по полу на коленях полазил. На столе среди вороха каких-то документов, двух бокалов с остатками вина и кувшином с тем же напитком, нашелся нож для бумаги. Его тонкое и узкое лезвие было чертовски тупым. Не найдя более ничего интересного, я сел в кресло.
— Господин маг, нам не пришлось познакомиться, просто все так внезапно закрутилось. Скажите, есть ли на теле маркиза остатки заклинаний, особенно ментальных?
Маг неспешно подошел к трупу, произвел какие-то действия. Результат ему не понравился. Он повторно произвел исследования, теперь уже с амулетом.
— Ничего! Труп абсолютно чист, — с уверенностью заявил он. Потом решил представиться. — Мастер магии Буг Карган.
— Спасибо, господин Карган, — поблагодарил я мага. — Малик, пригласи этих двух господ.
Малик метнулся в коридор и спустя несколько секунд силовики города Югор появились в кабинете.
— Что удалось выяснить, господин барон? — с плохо скрываемой усмешкой спросил ла Туфф.
— Это убийство, — ответил я.
— Неужели? — с издевкой пропел барон. — Как это мы сами не догадались?
— Это убийство, — повторил я. — Маркиз был убит. И здесь был третий.
Минутное молчание, а затем шевалье де Ренак спросил:
— Откуда такие выводы, господин барон?
— Смотрите сами. Изначально предполагалось, что маркиз Баросса и Китан, находясь в кабинете, о чем-то говорили. Возможно, даже ругались. Потом, маркиз, улучив момент, когда ростовщик повернется к нему спиной, всадил в Китана свой кинжал. После чего отрезал шнур от шторы, сделал петлю и повесился. Так?
— Так, — подтвердил главный стражник.
— Чем? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.
— Что «чем», — спросил он.
— Чем он шнур резал? Кинжал так в спине и торчит, а ножа на теле маркиза не обнаружено.
— Так вот же, на столе, нож лежит! — вмешался ла Туфф.
Я молча взял нож для бумаг, подошел к другой шторе и начал пилить шнур. На то, чтобы отрезать его мне пришлось потратить пару минут, хотя я очень старался. Наконец, обрезок шнура был у меня в руках.
— Вот, смотрите, — я продемонстрировал всем оба среза. — Если бы маркиз резал шнур этим ножом, то и срез был бы вот такой, излохмаченный. А на срезе маркиза все гладко и блестит. Это значит, что шнур был срезан острым лезвием, в одно движение.
— Так может он, сперва срезал шнур, а потом уже ростовщика…? — высказал предположение начальник Тайной канцелярии и замолчал, сам понимая, что сморозил очередную глупость.