— Стойте. Ха тут. Фа там. И Нил тоже. Лок!
Бревно легко подалось кверху. Но обломки сучьев цеплялись за кусты, когда люди тяжко волокли его к темной болотине. А солнце опять спряталось.
Когда они наконец доволокли бревно до воды, старик нахмурился и глянул на развороченную землю по ту сторону.
— Пускайте бревно плыть.
Это было хитрое и трудное дело. Как ни заноси сырое бревно, все равно приходилось замочить ноги. Наконец бревно соскользнуло на воду, а Ха нагнулся вперед и одной рукой стал налегать, а второй подталкивать. Сучковатая верхушка медленно стронулась и застряла в топкой жиже по ту сторону. Лок весело приговаривал и запрокинул голову, слова из его рта сыпались бессвязно. Никто не слушал Лока, но старик хмурился и прижимал обе ладони к голове. Другой конец бревна уже ушел под воду, примерно на глубину в два мужских роста, и там он был совсем тонкий. Ха взглядом спросил старика, а тот опять прижал руки к голове и закашлялся. Ха вздохнул и с опаской ступил одной ногой в воду. Когда люди увидали это, они сочувственно застонали. Ха ступал осторожно, морщился и кривил лицо, и люди морщились вслед за ним. Ха перевел дух, сделал над собой еще усилие, и теперь вода лизала ему колени, а руки так стискивали липкую кору на березовом стволе, что она трещала. Теперь он налегал одной рукой и подымал другую. Ствол перекатился, сучья вскружились средь густого роя палых листьев, верхушка качнулась, и вот она уже лежала близ другого берега. Ха толкал что было мочи, но одолеть раскоряченные сучья у него недостало сил. По ту сторону, где березовый ствол горбился под водой, все еще была пустота. Ха отступил назад, на сушу, под угрюмыми взглядами людей. Мал смотрел на него выжидательно и опять обеими руками сжимал палицу. Ха отошел к опушке, где тропа выходила из леса. Он подобрал свою палицу и присел. На миг он резко перегнулся вперед и чуть было не упал, но тут же ноги настигли туловище, и он понесся через пустошь. Он пробежал по бревну четыре шага, клонясь вперед все ниже и ниже, так что голова его, казалось, сейчас стукнется о колени; потом бревно взбурлило воду, но Ха уже стремглав летел в воздухе, подобрав ноги и растопырив руки. Он плюхнулся на землю в кучу палой листвы. Потом повернулся, ухватил вершину березы и рванул на себя. Тропа через болотину была проложена.
Люди испустили крик облегчения и радости. И этот самый миг солнце почему-то избрало для того, чтоб опять выглянуть. Теперь весь мир будто бы разделял их светлую радость. Они благодарили Ха, хлопая ладонями по ляжкам, а Лок делился своим торжеством с Лику.