— Такой солидный, голова большая, залысины, и лицо: сразу видно — рулить привык…
Малышев порылся в бумагах на столе, достал папку, вынул несколько фотографий.
— Кто из них?
— Вот этот! — уверенно ткнул пальцем Говоров.
— Палыч, сука! — зло сказал Фёдоров.
Малышев кивнул. А Вайс отошел в сторону и сел на стул, будто происходящее его не касалось.
— Этот вполне тебя убить может, — сказал Фёдоров. — И на куски порежет. И съест!
В замызганном «Москвиче»-комби за забором Палыч встрепенулся и даже выронил наушник.
— Гля, они из меня людоеда делают!
Говоров кивнул.
— Я так и понял. Потому пошел к нотариусу, сделал завещание. Если я умру, или пропаду, или еще что, то все мои акции сожгут!
— А где акции-то? — быстро спросил Фёдоров. — Как узнают, что их жечь надо?
— Так я их в банк сдал, на ответственное хранение, — простодушно пояснил Говоров. — Вместе с завещанием. А еще заявления накатал: в газету, в милицию, губернатору. Там все расписано…
Фёдоров, Малышев и Вайс переглянулись в очередной раз. А потом одновременно посмотрели на Говорова. И если бы взгляды могли испепелять, то от новоиспеченного инженера осталась бы только горстка пепла. Но он был невозмутим.
— Что ж, разумно, — кивнул Малышев.
— Очень разумно и предусмотрительно, — сквозь зубы похвалил Фёдоров.
А Вайс только кивнул.
— Вы сами это придумали? Или кто-то подсказал?
— Сам, — скромно сказал Говоров. — Хотя советчиков у меня много!
— Ну и сука! — бросил Палыч в машине, явно адресуя ругательство лоху Говорову.
А лох Говоров достал из-за пояса растрепанную общую тетрадь в черном коленкоровом переплете:
— Здесь все акции переписаны. По порядку, с указанием номеров!
Фёдоров напрягся и сделал повелительный жест, адресованный Вайсу.
— Ну-ка, Германович, посчитай!
— Не я же коммерческий директор! — огрызнулся Вайс, но, поймав грозный взгляд генерального, взял тетрадку и включил калькулятор.
На некоторое время в кабинете наступила тишина. Только щелкали клавиши, которые Вайс нажимал с удивительной ловкостью и быстротой.
— А кто у вас в доме акции скупал? — спросил Фёдоров. — Ну, по квартирам кто ходил?
— Да разные, их не поймешь! — махнул рукой Андрей. — Такая дородная, с огромной грудью, потом рыжий, с веснушками. Только им уже совсем мало осталось. Все скупил «джинн»…
— Какой джинн? — поднял брови Фёдоров.
— Кавказский, с усиками. Веселый такой. Он уже почти всех окучил. А кто заминжевался, потом одумались. Но таких осталось немного — Акопян умеет уговаривать…
Фёдоров и Малышев переглянулись.
— Да, это третья сила! — одновременно сказали они.