***
А в это время чудовище сидело на подоконнике в туалете, курила, весело болтала ногами в белых гольфах и громко ржала в трубку:
– Ааааа, Натали, ты представляешь, все прошло даже лучше, чем я предполагала. О, Боже, – простонала она, – видела бы ты его лицо. Ой, я не могу! Столько изумление и недоверия. Ахахахаха, он решил, что я от страха рыдаю, а говорили, что вывести этого ледышку из себя невозможно, да мне хватило пяти минут, чтобы он орал и топал ногами. И да, спор я выиграла, мой первый рабочий день продлился ровно семь минут сорок секунд, даже в запасе время осталось. Так что с вас причитается, дорогая! Нет, гулять не пойду! Я сегодня пою в ресторане! Да, опять! Мне нравится! Папа меня не убьет, потому что не узнает! При чем тут мой жених? Что хочу, то и творю!
Глава 4
Алекс сидела на кухне популярного ресторана и пила кофе, ожидая своего выхода. Петь она любила еще с детства, как и танцевать, но петь – больше! Папа настаивал на консерватории, но быть оперной дивой почему-то ей не хотелось, а вот петь баллады, пусть и в ресторане ей нравилось. У нее давно уже были свои поклонники, которые приходили сюда, чтобы послушать, а где-то и подпеть.
Выступления Алекс начинались где-то после часа ночи, когда все уже наелись, натанцевались, наговорились и желали теперь просто отдохнут и вспомнить о прекрасном.
Алекс тряхнула распущенными рыжими волосами, зеленые глаза загорелись в предвкушении. Теперь перед нами предстала не маленькая худенькая девочка в больших тяжелых очках. А вполне зрелая духом и телом девица, с шикарными вьющимися волосами до пояса, ярко-зелеными изумрудными глазами, редкого оттенка. Особый изумрудный оттенок глаз ей достался от мамы и Алекс прекрасно знала, как он завораживает, стоило кому-то посмотреть ей прямо в глаза. Видимо, чтобы подчеркнуть цвет глаз, и оттенить волосы она выбрала светлый сарафан цвета чайной розы, который перехватывался под грудью серебряным пояском. Сарафан мягкими складками струился в пол, создавая ощущения, что девушка парит в воздухе.
Алекс взял гитару, и вышла на сцену. Сегодня ей хотелось спеть песню Цыгановой В., зазвучали первые аккорды музыки, и взгляд ее зеленых глаз встретился с темно-синим взглядом мужчины, сидящим недалеко от сцены. «Сегодня буду петь только для него» – решила девушка, и уже не разрыва взгляда запела:
Долгие века, ищем мы любовь по свету,
А за нами пыль, да воронье.
В небе облака, на кресте рука,
Впереди любовь и кровь.
В самый трудный час, только вера греет нас,
И спасает вновь любовь.
Любовь и смерть, добро и зло,