— Прием, о котором ты рассказал, не нов, — заметил Топольков.
Юрий Васильевич однажды сам слышал подобное. Зная о том, что многие советские песни популярны среди немецких рабочих, нацистские стихоплеты сочиняли к ним свои слова.
Однажды, сидя у себя в кабинете на Клюкштрассе, Топольков услышал знакомую мелодию песни «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».
Юрий Васильевич распахнул окно и был поражен: по улице шагал отряд «гитлерюгенд». Он вслушался и понял, что были сохранены лишь первые слова, остальные присочинены и славили фюрера и будущие подвиги, которые им, молодым гитлеровцам, скоро предстоит свершить.
И Стронг и Мерсье приехали в Германию только в тридцать пятом году, и многое им было, конечно, еще не понятно. Поэтому Юрий Васильевич старался их просвещать. Ему было небезразлично, какую информацию они будут посылать в свои страны.
— А как в Англии реагировали на приход Гитлера к власти? — поинтересовался однажды Топольков.
— Мы не любим Гитлера.
— А что ты сам делал в это время?
— Я?.. — Стронг помедлил. — Я играл в крокет.
«Ничего не скажешь, чисто английский юмор», — подумал Юрий Васильевич.
Мерсье был более воинственно настроен по отношению к немецкому нацизму. В нем текла еврейская кровь, и разгул антисемитизма вызвал в нем ярость.
— Ленин сказал, что ни одна нация, преследующая другую, не может быть свободной…
— О, Юра, не надо политики, — взмолился Мерсье.
— Но разве все, о чем мы говорим, не политика? — возразил Топольков. — Ты, кстати, не заметил, что Гитлер делит евреев на плохих и хороших? Хейнкель, который делает ему самолеты, — хороший еврей. Недавно я прочитал в газете сообщение специальной комиссии по расовому вопросу. Заключение этой комиссии гласит: «Слухи, распространяемые плутократами, что Хейнкель еврей, являются клеветой. Расовая комиссия установила, что Хейнкель стопроцентный немец». А великий ученый Эйнштейн для Гитлера — плохой еврей, потому что он не приемлет фашизм.
— Разве Хейнкель еврей? — удивился Стронг.
— Я Хейнкеля видел много раз вот так, как тебя… — сказал Топольков Стронгу.
* * *
Вскоре Чарльза Стронга отозвали в Англию и послали корреспондентом агентства Рейтер на Ближний Восток.
— Это похоже на ссылку, — сказал Топольков при встрече Мерсье.
— Ты прав. Материалы Стронга против нацизма не понравились Чемберлену. Он, видите ли, не хочет дразнить гусей, не хочет раздражать Гитлера. Миротворец! Да и наш Даладье не лучше, — заключил Мерсье.
Вскоре и Мерсье пришел к Тополькову попрощаться.
— Еду в Америку, — сообщил. — Ты же можешь сказать, что это похоже на ссылку.