— Нужно уехать, Вильям. Нужно уехать за город… Ведь в это хорошее убежище нас не пустят, — старался убедить Володя немца.
— Ах, квач (ерунда). Налета не будет.
— Почему ты думаешь так?
— По радио передали, что самолеты идут над Балтийским морем.
— Мы тоже на берегу Балтийского моря…
Но эти слова Вильям как бы пропустил мимо ушей.
— Пойду еще послушаю радио, — сказал он.
Минуты через две он вышел:
— Передали: «Сильные вражеские соединения идут на Росток…» Надо идти в убежище.
— Они уже здесь…
Действительно, уже отчетливо слышался гул многих моторов.
Володя и Генрих вслед за Вильямом спустились по лестнице в подвальное помещение. Миновали первую железную дверь, вторую.
Убежище было разбито на отсеки. Каждый отсек закрывался железными дверьми. Вдоль стен стояли лавки. У самого потолка в каждом отсеке висела электрическая лампочка на коротком шнуре. В одном отсеке помещался медпункт. Почти в самом центре был отсек, где стоял телефонный аппарат. Узнав, что с Вильямом русский, немцы не пустили их в этот отсек. Вильям, Генрих и Володя расположились в соседнем. Дверь осталась приоткрытой, и было слышно, что говорилось за стеной. Переговорный пункт был связан со штабом противовоздушной обороны.
— Они пролетели Кюлюнгсборн, приближаются к Ростоку…
Глухо загудела земля под ногами… Подземный гул усиливался…
— Алло! Алло! Я вас не слышу!
В это время качнулись стены и погас свет. Пыль, мельчайшая пыль, невесть откуда взявшаяся, заполнила все.
В темноте вспыхнул карманный фонарик. У всех были мертвенно-бледные лица. Фонарик тотчас же погас, как бы испугавшись этих лиц. Пожилая немка, которая сидела в углу, стала шептать молитву.
Снова раздалась серия взрывов. На этот раз стены не задрожали мелко, а затряслись. Сильный порыв ветра пронесся по убежищу, тоже неведомо и непонятно как туда ворвавшийся через запертые двери.
В следующие мгновения раздался ужасающий треск. Истошные крики послышались из-за стены слева. Крики, полные ужаса. И тотчас же такой же треск, невообразимый грохот обвала с другой стороны. Невыносимая, раздирающая горло гарь мгновенно заполнила все пространство. Стало нечем дышать. Все вскочили с мест. Кинулись к одной двери — она не поддавалась. Двери завалило. В темноте, натыкаясь друг на друга, через переговорную, через опрокинутые телефоны, тумбочку, сломанные стулья кинулись к другой — она была тоже завалена.
— Все! — сказал кто-то по-немецки. — Мы в склепе.
«Мы завалены, — мелькнуло в голове у Володи. — Мы в могиле…»
Володя плохо помнил, сколько они просидели в этой кромешной темноте, задыхаясь, теряя силы. Сознание мутилось, и уже хотелось одного: «Скорее бы конец…»