Да и улики против него весьма серьёзны. Обвинение строится на показаниях таксиста, подвозившего в день теракта человека, похожего на Вальпреду и имевшего при себе тяжёлый чемоданчик, ко входу в Аграрный банк, а затем, через несколько минут, забравшего его оттуда. Уже без чемоданчика. Бдительный таксист уверенно опознает анархиста во время очной ставки (ещё бы он этого не сделал, учитывая, что опознание состоялось через пару дней после того, как вальпредовскими фотографиями начали пестрить все газеты), получает пятьдесят миллионов лир вознаграждения и с чувством выполненного долга год спустя скоропостижно умирает от инфаркта в самом расцвете лет, благополучно избежав тягомотины грядущих судебных заседаний.
Некоторое время все уверены, что на сей раз действительно изловили кого нужно. «Проклятый коммунист!» — кричат правые газеты. «Недобитый фашист!» — в унисон вторят им газеты левые.
Но излишне дотошные журналисты опять портят всю малину.
— Скажите, — интересуются они у полиции, — вот вы утверждаете, что Вальпреда сел в такси на Пьяцца Чезаре Беккариа. А вы в курсе, что оттуда до Пьяцца Фонтана — сто тридцать метров? Получается, наши террористы даже в булочную на такси ездят?
— Ну так, во-первых, у него при себе чемодан с семью килограммами взрывчатки был, — отвечает полиция, — а, во-вторых, он же хромой.
— Погодите, — изумляются журналисты, — кто хромой? Танцовщик Вальпреда — хромой?!..
— Нуу… — говорит полиция чуть менее уверенно, — да. А что такого-то? Вы вообще видели, как он танцует?
— Хорошо, — не унимаются журналисты, — тогда почему такси остановилось не у входа в банк, а в ста десяти метрах далее? Следовательно, сев в него, — Вальпреда сэкономил аж целых двадцать метров пути.
— Ой, всё! — спешно сворачивают пресс-конференцию правоохранители.
Тут, как на грех, всплывает ещё одно обстоятельство. Помните, у Пинелли было алиби? В тот день железнодорожник встречался с неким Антонио Соттосанти, по кличке «Нино-фашист». Который фашистом на самом деле не был, а был человеком с крайне мутным прошлым и политическими взглядами. Встречался же он с ним затем, чтобы передать Нино пятнадцать тысяч лир (весьма скромная сумма, меньше полутора сотен современных евро) в качестве компенсации расходов на поездку к месту суда над ещё одним членом анархистского движения, алиби которого должны были обеспечить показания Соттосанти. Вот почему комиссару Калабрези версия Пинелли показалась столь подозрительной. Он посчитал, что анархист платил Соттосанти за лжесвидетельство. А если так, — то каким образом этот лжесвидетель мог обеспечивать алиби самого Пинелли?