Сестра закатывает глаза и поджимает губы.
— Как-то лет в шестнадцать, когда я впервые переспала с парнем, он устроил дикий скандал, словно это конец света, а потом ходил покупать мне новый телефон со специальным списком, который нашёл в интернете. Там были модели, куда можно жучок запихнуть, — Маша качает головой. — Мама рассказала мне об этом только через пару лет. Говорила, что там столько крутых телефонов было, а он как дурак со своим списком ходил и искал именно те модели. Но жучок он мне так и не поставил.
Я фыркаю, пряча руки в карманах. Я помню что-то подобное. Мне тогда было десять, и я понятия не имела, из-за чего все кричат и злятся. Наверное, именно с того момента между сестрой и отцом появилась эта огромная пропасть. А, может быть, даже раньше.
— Да, что-то такое припоминаю, — тяну я, облизывая губы. — Учитывая, в каких тисках тебя отец держит, я словно так, для виду в доме нахожусь. Ты, кстати, только сейчас домой идёшь что ли?
Я вспоминаю, что днём сестра снова поругалась с родителями и куда-то ушла, как раз в тот момент, когда я вернулась со школы. Прошло уже несколько часов.
— Ага, — Маша удручённо кривится. — Гуляла с подругой. Не хотела домой возвращаться. Завтра на пары с утра, надо ещё лекции переписать, пока не забыла.
— А мне в шко-о-лу, — неохотно морщусь, останавливаясь перед нашей квартирой.
— Я даже не знаю, что хуже, — сестра толкает меня в бок и открывает дверь, заходя внутрь.
Я слышу звуки телевизора, закипающий чайник и маму, которая снова в миллионный раз за свою жизнь моет посуду. Здесь ничего не меняется: мать заядлая домохозяйка, отец единственный, кто работает в нашей семье и кто считает это великим героизмом, мол, вы делаете всё, что я захочу лишь из-за того, что я зарабатываю деньги. Это бред. Полнейший. Мою сестру это бесит, потому что каждый раз при ссоре отец тычет в то, что оплачивает её обучение. «Пока ты живёшь в моём доме, делаешь всё, что я тебе скажу». По моему, он слишком переоценивает свою роль в семье, особенно, когда в очередной раз говорит матери, что она тупая и ничего не умеет. Я стараюсь не лезть в это, в отличие от сестры. Её вся эта ситуация раздражает, поэтому она вечно скалится в сторону отца и пытается убедить маму в том, чтобы она перестала прогибаться под мужа и нашла уже себе хоть какую-то работу. Потому такое отношение к человеку действительно настоящая низость.
Я раздеваюсь — Маша делает это быстрее, чтобы поспешно скрыться в своей комнате и не попасться на глаза родителей. Мне же всё равно. Я снимаю куртку, сапоги, стягиваю шапку. Ничего не сможет испортить мне настроение, потому я всё ещё могу почувствовать еле уловимый вкус губ Егора Штормова.