| Всю остроту ее чувств толком не понимали и потому относились к ним без должного внимания. |
| Nobody meant to be unkind, but nobody put themselves out of their way to secure her comfort. | Никто не желал ей зла, но никто не собирался утруждать себя ради ее спокойствия. |
| The holiday allowed to the Miss Bertrams the next day, on purpose to afford leisure for getting acquainted with, and entertaining their young cousin, produced little union. | Свободный от занятий день, который назавтра предоставили девочкам Бертрам, чтобы они не спеша познакомились со своей маленькой кузиной и развлекли ее, никак их не сблизил. |
| They could not but hold her cheap on finding that she had but two sashes, and had never learned French; and when they perceived her to be little struck with the duet they were so good as to play, they could do no more than make her a generous present of some of their least valued toys, and leave her to herself, while they adjourned to whatever might be the favourite holiday sport of the moment, making artificial flowers or wasting gold paper. | Узнав, что у ней всего две ленты и что она никогда не занималась французским, они потеряли к ней интерес; а когда поняли, что, милостиво исполнив для нее дуэт на фортепиано, никак ее не поразили своим искусством, им только и пришло в голову щедро одарить ее кое-какими наименее любимыми своими игрушками и предоставить ее самой себе, а потом они принялись за одно из тех занятий, каким в ту пору отдавали предпочтение в свободное время -стали делать искусственные цветы или попусту переводить золотую бумагу. |
| Fanny, whether near or from her cousins, whether in the schoolroom, the drawing-room, or the shrubbery, was equally forlorn, finding something to fear in every person and place. | Рядом с кузинами или поодаль от них, в классной ли комнате, в гостиной, в садовой аллее, Фанни все время чего-нибудь в ком-нибудь боялась, и всюду она чувствовала себя несчастной и одинокой. |
| She was disheartened by Lady Bertram's silence, awed by Sir Thomas's grave looks, and quite overcome by Mrs. Norris's admonitions. | Молчание леди Бертрам угнетало ее, серьезное лицо сэра Томаса внушало благоговейный страх, а наставления тетушки Норрис совсем подавляли. |
| Her elder cousins mortified her by reflections on her size, and abashed her by noticing her shyness: Miss Lee wondered at her ignorance, and the maid-servants sneered at her clothes; and when to these sorrows was added the idea of the brothers and sisters among whom she had always been important as playfellow, instructress, and nurse, the despondence that sunk her little heart was severe. |