Они пошли по разрушенной, почерневшей земле.
— Тут есть что-нибудь живое? — спросил Омега.
Доктор глубоко вздохнул:
— Во время первой атаки погибла пятая часть населения. Города горели, воздух наполнили ядовитые газы, выбросы, биологические агенты. Каждая частичка асбеста, каждая капля токсичных отходов поднялись в воздух. Ещё одна пятая часть населения погибла из-за того, что не было адекватной медицины, способной им помочь. Огромная масса мелких частиц быстро скопилась в верхних слоях атмосферы, скрыв солнечный свет. Источники воды замёрзли, пища не росла. Умерла ещё одна пятая часть населения. И год спустя, как только долгая зима завершилась, их положение стало ещё хуже. Все животные крупнее насекомого к тому времени уже погибли. В отсутствие ограничивающих их количество хищников, насекомые заполонили всю планету. Начали оттаивать трупы. Эпидемии и пандемии распространялись беспрепятственно. Что тут могло выжить, что могло захотеть выжить в таком?
Глаза Омеги сузились:
— Повелители времени могли предотвратить это. С нашим могуществом, мы могли предотвратить то, что случилось тут и на миллионе других планет, где снова и снова происходило то же самое. Или же мы могли просто вычеркнуть, удалить это из истории.
Доктор впечатлённо прикусил губу:
— Значит, ты можешь это уничтожить?
— С радостью, — Омега взмахнул перчаткой, и звезда планеты превратилась в сверхновую, мгновенно поглотив планету.
Они наблюдали за катастрофой с безопасного расстояния, из соседней звёздной системы.
Доктор удовлетворённо улыбнулся:
— А теперь верни её.
Омега заворчал, ещё раз взмахнул рукой, и планета вернулась.
— Уничтожь её, — повторил Доктор.
Планета снова разлетелась на части, и Омега повернулся к Доктору:
— И что это должно доказать? Это доказывает лишь то, что у нас теперь могущество богов.
— Ты — ничто, — в конце концов сказал Доктор.
— Не смей меня отрицать! Я — всё! — крикнул Омега.
— Ты всё, и ты ничто, — оборвал его Доктор. — Уничтожаешь или возвращаешь планеты одной мыслью.
— То, что я могу сделать с одной планетой, я могу сделать и с тысячью. Я живу в бесконечности, Доктор, а не в узкой вселенной, где может случиться лишь одно. Теперь и ты можешь убивать и миловать. Мы можем заставить плясать вселенную под нашу дудку, исполнять все наши прихоти.
Доктор с сочувствием улыбнулся:
— Конечно, можем.
— Ты мне не веришь? — зарычал Омега.
Доктор покачал головой:
— Верю. Просто мне тебя жалко.
— Ты не достоин быть богом.
— Нет, я не об этом. Что с того, что ты управляешь вселенной, в которой нет смысла, где никогда не происходит ничего, что имело бы значение? Зачем проливать слёзы об умершем, если его можно вернуть, зачем болеть за свою команду, если они могут и выиграть, и проиграть? Я не хочу быть богом.