— Ну и сборище! — сказала она.
Сомс кивнул и, бросив на нее взгляд из-под опущенных век, заметил, как непроницаемые глаза Ирэн скользнули по его лицу. Весьма вероятно, что все члены форсайтской семьи отпускали то же самое замечание, разъезжаясь группами с приема у старого Джолиона.
Четвертый и пятый братья, Николас и Роджер, вышли вместе с последними гостями и направились вдоль Хайд-парка, к станции подземной железной дороги на Прэд-стрит. Как и все Форсайты солидного возраста, они держали собственных лошадей и по мере возможности старались никогда не пользоваться наемными экипажами.
День был ясный, деревья в парке стояли во всем блеске июньской листвы, но братья, видимо, не замечали этих подарков природы, которые все же способствовали приятности прогулки и беседы.
— Да, — сказал Роджер, — у Сомса очаровательная жена. Говорят, они не ладят.
У этого брата был высокий лоб и свежий цвет лица — свежее, чем у остальных Форсайтов. Его светло-серые глаза рассматривали фасады вдоль тротуара. Время от времени Роджер поднимал зонтик и прикидывал им высоту домов, «засекая их», как он выражался.
— У нее нет собственных средств, — ответил Николас.
Сам он женился на больших деньгах, а так как это произошло в те золотые времена, когда еще не был введен закон об имуществе замужних женщин, то Николасу удалось найти для приданого жены весьма удачное применение.
— Кто был ее отец?
— Фамилия его Эрон; говорят, профессор.
Роджер покачал головой.
— Тут деньгами и не пахнет, — сказал он.
— Говорят, что ее дед со стороны матери торговал цементом.
Лицо Роджера просветлело.
— Но обанкротился, — продолжал Николас.
— А! — воскликнул Роджер. — У Сомса еще будут неприятности из-за нее. Помяни мое слово, у него будут неприятности — в ней есть что-то иностранное.
Николас облизнул губы.
— Хорошенькая женщина, — и он махнул метельщику, чтобы тот уступил им дорогу.
— Как это он заполучил такую жену? — спросил вдруг Роджер. — Ее туалеты, должно быть, недешево обходятся!
— Энн мне говорила, — ответил Николас, — что Сомс был просто помешан на ней. Она пять раз ему отказывала. По-моему, Джемс неспокоен насчет них.
— А! — опять сказал Роджер. — Жаль Джемса, у него было столько хлопот с Дарти.
Его яркий румянец еще сильнее разгорелся от ходьбы, он поднимал зонтик все чаще и чаще. У Николаса было тоже очень довольное выражение лица.
— Слишком бледна, на мой взгляд, — сказал он, — но фигура великолепная!
Роджер промолчал.
— По-моему, у нее очень благородный вид, — сказал он наконец. Эта была самая высшая похвала в словаре Форсайтов — Из этого юнца Босини вряд ли выйдет что-нибудь путное. У Баркита говорят, что он, видите ли, талант. Задумал улучшить английскую архитектуру; тут деньгами и не пахнет! Хотел бы я послушать, что говорит по этому поводу Тимоти.