Краем сознания скользнула мысль, что они слишком долго торчат на одном месте, а ведь на занятиях инструкторы упирали на то, что во встречном бою танк живет столько, сколько маневрирует. Но охваченный охотничьим азартом младший лейтенант уже не мог ничего с собой поделать. Треугольник прицельной марки, наконец, наполз на башню противника, пальцы привычно отработали маховичками точной наводки. Огонь!
Бум!
Толчок отдачи, погашенный массой танка, тонкий звон латуни о закраину казенника, выметнувшийся к крыше башни клуб кислого дыма. Несущийся к цели светлячок донного трассера. Свирепый рев мотора – механик-водитель газует, стремясь вывести танк из пристрелянного противником сектора. И расцветший на срезе вражеского ствола огненный цветок: фашистский наводчик тоже успел прицелиться и выпалить. Короткий высверк встретившейся с целью болванки: бронебойно-трассирующий снаряд угодил в маску пушки, своротив ее набок; а вот было ли пробитие – поди пойми. Но стрелять вражина уж точно больше не сможет. И тут же резкий рывок, впечатавший Серышева в выкрашенную белой краской внутреннюю поверхность брони – ответный снаряд раздробил несколько траков гусеницы и снес направляющее колесо.
БТ по инерции крутнулся на месте, сползая с раскатавшейся ленты, но умница-мехвод вовремя среагировал, не подставив противнику борт. Увы, опасности это никоим образом не уменьшало. На таком расстоянии даже лобовая броня вражеский снаряд не удержит. Если попадут – проломит как миленький. А двигаться танк не мог: линейный БТ-7 – вовсе не опытная машина серии ИС, о которых им рассказывали в училище, и ехать на одной гусенице не умеет. Матерясь сквозь зубы – подставился, позволил врагу лишить машину маневренности, – младлей приник к прицелу. Лезть сейчас наружу не только глупо, но и смертельно опасно: перестреляют как куропаток. Да и бессмысленно: под огнем разбитые траки не заменишь и гусянку не натянешь – на это время нужно. Полчаса как минимум, а то и больше. Зато пушка цела. Значит, будут стрелять, пока… да неважно, что именно «пока»!
Отдавать команду наводчику не понадобилось: новый унитар уже был в казеннике. Прекрасно. Поскольку нужно еще должок вернуть, ага. По броне протарахтели комья глины: кто-то из немцев решил добить подранка, но в спешке промазал. Снаряд ударил возле самой гусеницы, окатив бронемашину фонтаном земли. Глухо выматерившись, заворочался на своем месте механик:
– Командир…
– Погоди, Кольша, не сейчас, – буркнул Серышев, занимаясь наводкой. Врешь – не уйдешь, все равно попаду!