— Смеркается, — произнес блондин. — Диего, просыпайся. Риона, вы так и не уснули?
И он укоризненно покачал головой. Я бросила взгляд на вход в пещеру. Сквозь узкую длинную щель невозможно было разобрать, что именно происходит снаружи, как, впрочем, и определить время суток, но я уже привычно поверила Келебрану. Раз он сказал, что наступают сумерки, значит, так оно и есть. Диего был прав, говоря о том, что чутье ни разу не подводило его друга.
— Уже? — спросил королевский кузен, открывая глаза и потягиваясь. — Жаль, я так чудно спал. Перекусим?
Я полагала, что в ожидании неведомой опасности кусок не полезет мне в горло, однако же, как вскоре выяснилось, заблуждалась. Мы допили остатки медовухи из фляги дел Арьянте, закусывая ее холодными пирогами. Потом Келебран бросил в мою сторону скептический взгляд, на мгновение задумался о чем-то, слегка поморщился и отвязал от пояса незамеченную мною ранее небольшую плоскую фляжку из черненого серебра.
— Один глоток, Риона, — предупредил он, протягивая ее мне. — Не больше.
Я послушно глотнула неведомый напиток. Даже знаменитая горная слеза не обжигала так внутренности и не согревала кровь, как это не пробованное мной доселе питье. Мгновенно стих начавшийся было озноб, невесть откуда появились силы, а в голове на удивление прояснилось. Келебран, которому я вернула фляжку, вопросительно посмотрел на Диего.
— Не стоит, — с очевидным усилием отказался тот. — Запас невелик, а вам с Рионой нужнее. Я — обычный человек, мне этой ночью придется куда как легче, нежели вам.
Блондин согласно кивнул, подтверждая правоту друга, и в свою очередь сделал глоток.
— Помните, Риона, вам ни в коем случае нельзя покидать пещеру, — в очередной раз напомнил он. — И изо всех сил сопротивляйтесь внушению. У вас получится, я верю.
Я села на выступ, укутавшись в одеяло и приготовилась к ожиданию. Диего и Келебран расположились чуть ближе ко входу. Лица у них были напряжены, Келебран отчего-то вытащил меч и теперь крепко сжимал его рукоять, дел Арьянте же к оружию даже не прикоснулся. Я еще успела удивиться, зачем понадобился меч, ведь мужчины упомянули, что никто не сможет переступить порог нашего убежища, когда блондин выдохнул:
— Начинается.
Сначала я ничего не заметила, а потом разглядела, как в пещеру вползает — иначе не скажешь — серебристо-серый туман, посверкивающий крохотными искорками. Зрелище завораживало. Сначала туман клубился у входа, потом медленно потянулся к центру, отрезая меня от моих спутников. Поднялся над костром и попробовал поглотить его, но не смог сомкнуться над языками пламени. Я готова была поклясться, что услышала при этой попытке болезненное шипение. Огонь взметнулся выше, но ярче не стал. Туман стелился по пещере, стремясь заполнить все ее уголки, подобрался к моим ногам, но притрагиваться ко мне не стал, только поднялся до уровня моего лица. Дышать стало тяжело, я ничего не различала перед собой и меня медленно — куда медленнее, признаться, чем я могла бы полагать — начала охватывать паника. Я не могла разглядеть ни своих спутников, ни яркого пламени костра и мне на несколько чудовищных мгновений показалось, что я осталась один на один с неведомой угрозой. Возникло желание опрометью броситься вон из пещеры, на свежий воздух, к луне и звездам, туда, где не будет этого непроницаемого серебристого мерцания.