Однажды я тебя найду (Мэдли) - страница 41

– Все это так, Джон, – сказал он. – Начало уже близко, поверь мне. Тебе, случайно, не собираются дать увольнительную? Нет? Вообще-то, я и сам так думал. Тогда удачи, сынок. Мы с мамой постоянно говорим о тебе. Да… да, конечно. До свидания… Да, пока.

Он бережно положил трубку и посмотрел в окно – единственное во всей конторе, откуда открывался чудесный вид на купол собора Святого Павла. Но, как часто случалось в те дни, почерневшему от копоти творению Рена не удалось завладеть вниманием мистера Арнольда. Перед его глазами их единственный сын (все еще мальчишка, несмотря на стремление держаться в рамках безупречной светскости и добытый нелегкой ценой профессионализм) пристегнулся ремнями в кабине, надел кислородную маску и взлетел в небо, чтобы вступить в схватку с врагом. Чтобы умереть? Возможно. Война забирает и хорошо подготовленных, и бестолковых, и всех, кто между ними. Об этом мистер Арнольд узнал в битве на Сомме.

Руки слегка дрожали, когда он потянулся за сигаретой. Не верилось, что дело зашло так далеко после всех жертв и страданий прошлой войны – той, что должна была положить конец всем войнам. Самые черные сомнения и страхи, впервые украдкой подступившие к нему двумя годами раньше, в Уилде, теперь воплощались в безрадостную реальность. На него вдруг накатила волна отчаяния и безнадежности.

Пусть бы его сын страдал близорукостью или глухотой или был напрочь лишен математических способностей – что угодно, лишь бы не на фронт в составе эскадрильи истребительной авиации.

Однажды вечером, когда Гвен уже легла спать, Джон поделился с отцом, что хотя «Спитфайры» и замечательные машины, самолеты противника ни в чем им не уступают.

– Буду с тобой откровенен, – сказал он, потягивая бренди, – новые немецкие истребители такие же стремительные, как и наши, а их вооружение, по мнению некоторых, даже лучше. В их распоряжении пушки, в нашем – только пулеметы. Их пилоты приобрели боевой опыт в испанской войне. Придется выкладываться на все сто, чтобы не прихлопнули. Только маме с Дианой – ни слова.

Мистер Арнольд опустил взгляд на вечернюю газету, которую секретарша положила на стол во время его разговора с Джоном. Почти всю первую страницу занимало огромное фото Гитлера, и мистер Арнольд внезапно испытал острый приступ злобы. До сих пор он относился к этому человеку с презрением. Теперь его захлестнуло почти животное чувство неудержимой и жгучей ненависти. Появись лидер нацистов сейчас перед ним, он бы собственными руками без единого слова и угрызения совести придушил его. В ушах зашумела кровь.