– Хочешь чашечку кофе? – спросила она, а в следующую минуту уже кинулась гладить Мёффе.
Томас отрицательно мотнул головой и шагнул к сидевшему на диване Эдуардо:
– Они говорили, кто ранен?
Отодвинув пачку книг, Томас сел на диван рядом с Эдуардо.
– Там не только раненые, – отозвался Эдуардо, не отрываясь от экрана. – Сейчас сказали, что по меньшей мере трое убитых, среди них один полицейский.
– Черт! – буркнул Томас и тоже уставился в экран.
В новостной программе дали прямое включение с Кольбьернсенсгаде, на которой было поставлено полицейское ограждение. За ним видны были люди в полном боевом снаряжении с автоматами на груди. Вдалеке просматривался фасад русского клуба с разбитой витриной и выломанной дверью.
– Ты связывался с редакцией?
Эдуардо кивнул:
– Да. Но им известно только то, что сообщили по каналу ТВ-ньюс.
Томас достал телефон и позвонил на мобильный номер Миккеля, но попал на автоответчик. Томас не стал оставлять сообщения, а набрал его домашний номер. Пришлось подождать. Наконец трубку взял кто-то из его близнецов.
– Извините, ошибся номером, – быстро сказал Томас и нажал отбой.
– Начали выносить людей, – произнес Эдуардо.
Он указал на экран, на котором крупным планом дали картинку дверного проема. Репортер комментировал то, что показывали в прямом эфире. В дверях появились спасатели с носилками. На экране мелькнуло лицо лежащего на них человека с ортопедическим воротником вокруг шеи.
Томас вскочил с дивана:
– Это же Миккель!
– Ты уверен?
– На девяносто пять процентов. Разве ты не видел?
Эдуардо помотал головой:
– Мне показалось… Толком было не разглядеть.
Появилась следующая пара спасателей с носилками. На этот раз там лежал раненый полицейский в боевом снаряжении.
– Ты можешь присмотреть за Мёффе?
– Разумеется, – согласился Эдуардо. – А ты куда?
– В Ригет[13]. Я почти уверен, что их отвезут туда.
– Я с тобой.
– Нет уж, если ты собираешься об этом писать.
– Успокойся, amigo. Моя тема – экономические отношения. Ну почему ты никак не запомнишь?
– Потому что ты работаешь в «Информации». Так можно мне оставить у тебя Мёффе? – Он взглянул на собаку. Та лежала, задрав кверху все четыре лапы, а девушка ее гладила.
– Разумеется. Mi casa – casa твоего Мёффе[14].