Он даже не заметил, как пролетело время. Снова ударили колокола, и церковные двери распахнулись. Фоторепортеры со всех сторон окружили стоявший напротив входа катафалк, и, едва на пороге показались носильщики с белым гробом, на площади защелкали затворы фотоаппаратов. И снова Томас вернулся мыслями к похоронам Евы.
Через несколько минут всю площадь заполнили люди в полицейской форме. Стоя маленькими группками, они ждали, когда тронется катафалк. Томас заметил среди них Миккеля: вместе с Мельбю и инспектором полиции Браском тот стоял в группе сослуживцев из Центрального участка. Миккель тоже заметил Томаса и, извинившись перед своими спутниками, подошел к нему. Браск и Мельбю проводили его глазами, но ни тот ни другой даже не кивнул Томасу.
– Ну как ты? – спросил Томас, показывая на руку Миккеля, которая покоилась на перевязи. – Уже работаешь?
– Так, понемножку. Выполняю всякую бумажную работу, тюкаю одним пальцем. – Он показал, как управляется одной рукой. Выглядело это довольно неловко.
– Да ты всегда так и печатал, – добродушно сказал Томас.
Миккель улыбнулся. В этот момент катафалк тронулся и выехал за ворота, и оба проводили взглядом автомобиль.
– Церемония прошла хорошо, – сказал Миккель. – Даже Браск нашел какие-то человеческие слова.
– Да, правда, – сказал Томас.
Миккель посмотрел на него:
– Ты же вроде не был внутри?
Томас пожал плечами:
– Мысленно был с вами. Приятно видеть тебя снова на ногах.
– Спасибо… А почему ты пришел?
– Узнать, все ли в порядке. Подумал, что повидаюсь с тобой.
Миккель криво улыбнулся:
– Если ты хотел спросить о деле Каминского, то я его уже не веду.
– И не имеешь никакого касательства?
– Каминский сидит за решеткой в камере предварительного заключения на последнем этаже полицейского управления, и допрашивать его допущены только немногие избранные. Я среди них не числюсь.
– Но когда-нибудь же и до нашего отдела дойдет очередь?
– Сомневаюсь. Когда отдел по расследованию убийств, отдел по экономическим преступлениям, выездной отдел, служба безопасности закончат его допрашивать, то в дело вступит германская полиция, шведская СЭПО[20] и еще целый ряд полицейских органов других стран, которые будут требовать его выдачи.
– Ну а как же Браск? Должен же он предъявить требования своего отдела? – спросил Томас, кивая в сторону стоящего к ним спиной Браска.
– Тише!
Томас пожал плечами:
– Не можем же мы упустить Каминского.
– Я не знаю, кого ты подразумеваешь, говоря «мы». Насколько мне известно, ты уже не служишь в Центральном участке.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я.