– В настоящее время Каминский за решеткой и никогда не выйдет на волю. Для него уже приготовили бывшую камеру Палле Сёренсена[21].
– Но мы же с тобой договорились. Ты обещал узнать, имеется ли у Каминского информация о том, кто убил Еву.
– Чего ты от меня хочешь, Ворон? – На лице Миккеля появилось выражение отчаяния. – Я тут уже ничего не могу, не в моей это власти. – Он опустил глаза и продолжал, понизив голос: – Честно говоря, мне сейчас не до Каминского. Дорте не находит себе места от беспокойства. Она хочет, чтобы я уволился.
– Так ты уволишься?
Миккель поднял на него глаза:
– Нет. Но мне хочется наконец об этом забыть. Я все время думаю о том, что и сам едва не оказался на его месте. Неужели ты этого не можешь понять, Ворон?
– Понимаю, конечно. Береги себя, Миккель.
Он потянул Мёффе за поводок, собираясь идти.
– Ворон, – позвал его Миккель. – Нам все время приходят новые данные о вещах, спрятанных Каминским и его бандой.
– Каких вещах?
– В основном там наркотики и деньги, оружие. Но недавно всплыли три контейнера краденого товара. Они сейчас в отделе по розыску краденого, их там должны зарегистрировать.
– Ну и?
– Я понимаю, что это маловероятно, но там может оказаться что-то из похищенных у Евы вещей.
– В таком случае это будет указывать на то, что Каминский знал про взлом квартиры.
– Вот именно! – воскликнул Миккель, разводя руками. – А вот сможем ли мы пробиться к нему и поговорить, это уже другой вопрос.
Томас подумал, что шансы невелики. Да и зачем бы Каминский стал целых три года прятать у себя краденое добро? Однако это было все-таки лучше, чем ничего, лучше, чем распроститься с последней надеждой.
– Когда ты что-то узнаешь? – спросил Томас, провожая глазами похоронную процессию, отъезжающую от хольменской церкви.
Миккель пожал плечами:
– На днях позвоню. Обещаю!
Томас зажег керосиновую лампу и подвесил ее на гик, чтобы она освещала корму. Теплый свет лампы был достаточно ярким, чтобы можно было читать записи Беньямина, а ее чад отпугивал комаров.
В отчете говорилось, что Якоб Месмер переселился в дом общины на Бельгиенсгаде вместе с несколькими представителями руководящего состава и группой курсистов, для которых была устроена общая спальня в подвале. Сам Якоб Месмер жил на втором этаже в отдельной квартире с ванной и кабинетом. Здесь он изучал Священное Писание, готовился к проповедям на библейских собраниях и работал над новой книгой – третьей по счету. Беньямин писал, что, когда Якоб Месмер удалялся в свои апартаменты для работы, во всем здании полагалось соблюдать абсолютную тишину. Разумеется, члены общины продолжали выполнять возложенные на них обязанности, но должны были делать это в полном молчании.